Андрей Воронин - Му-му. Бездна Кавказа

К счастью, эта запись в протоколе не оставила лазейки агенту, который составлял акт о наступлении страхового случая. Деньги со страховой компании Шахов получил на удивление быстро, и это послужило им — в основном, жене, поскольку сам Михаил относился к подобным вещам с философским спокойствием: бог дал, бог и взял, — хоть каким-то утешением. Всю сумму страховой выплаты он поместил на свой банковский счет, где хранились семейные сбережения. Сбережения эти были невелики, особенно по московским меркам, но Шаховы привыкли дорожить тем, что имели, и никогда не роптали на судьбу. На образование дочери этих денег должно было хватить; что до излишков, которых не было и пока что не предвиделось, то Ольга Шахова, большая поклонница покойной прорицательницы Ванги, без них не горевала. Ванга говорила, что денег должно быть ровно столько, чтобы хватало на жизнь, и не больше, и жена Михаила свято придерживалась этого правила, тем более что нарушить его им с мужем было бы, мягко говоря, затруднительно. Выплачивать кредит, взятый на покупку квартиры, предстояло еще долго, и казалось чудом, что им вообще удается хоть что-то откладывать.

Итак, страховка за сгоревшую дачу была получена и помещена в банк седьмого декабря. А уже через неделю, пятнадцатого, попытавшись расплатиться в супермаркете кредитной карточкой, Михаил Шахов обнаружил, что его банковский счет пуст — на нем осталась какая-то мелочь, которой в обрез хватало на то, чтобы счет не закрыли. Персонал банка только разводил руками, сетуя на хакеров, которые в последнее время совершенно обнаглели. Естественно, возвращать исчезнувшие со счета деньги никто не собирался, поскольку сам факт совершения преступления был недоказуем.

Это уже был удар, по сравнению с которым сгоревшая дача казалась сущим пустяком. Впрочем, Шахов оправился от него довольно быстро. Они с женой были здоровы, неплохо зарабатывали и имели крышу над головой, и это, по его мнению, было главное. Внушить свою точку зрения жене оказалось труднее: понимая, что Михаил, в принципе, прав, она, тем не менее, тяжело переживала потерю.

Жена еще продолжала вздыхать по украденным деньгам, когда буквально за три дня до Нового года фирма, в которой она работала, неожиданно для всех закрылась, и Ольга вместе с другими сотрудниками оказалась на улице с выходным пособием на руках и с выражением полнейшей растерянности на лице, при виде которого у Михаила болезненно сжималось сердце. В тот момент ему показалось, что они дошли до края, и хуже быть уже не может. Увы, как теперь выяснилось, он глубоко заблуждался.

Дымя сигаретой и невидящим взглядом уставившись в голую стену, на которой еще сегодня утром висел новенький плазменный телевизор с метровой диагональю, Шахов пытался понять, в чем причина свалившейся на них полосы неудач. Сгоревшая от короткого замыкания дача, очищенный каким-то ловкачом банковский счет и увольнение жены выглядели разрозненными, никак не связанными между собой событиями. Обворованная квартира стала очередным звеном в цепочке горьких и нелепых случайностей, которые шли друг за другом так густо, что это поневоле наводило на мысль о некой закономерности. Однако Михаил, как ни старался, не мог увидеть в происходящем никакой логики. Не хакеры спалили дачу, и деньги со счета пропали не в результате короткого замыкания. Фирму, где работала Ольга, закрыли не квартирные воры, и вовсе не мировой финансовый кризис обокрал их квартиру, по-дилетантски взломав дверь фомкой и перевернув все вверх дном. Врагов, которые стали бы мстить ему таким манером, Михаил не имел; следовательно, все эти события не были связаны между собой ничем, кроме проклятого невезения. Видимо, Петр Фомич был прав, когда говорил, что удача — палка о двух концах и что, если где-то прибавилось, в другом месте непременно отнимется…

Петр Фомич был прежним начальником Михаила Шахова, и, когда случайное везение (а может быть, зоркий глаз, развитая интуиция и добросовестное отношение к своим должностным обязанностям) нежданно-негаданно продвинуло его по служебной лестнице, напутствовал подчиненного приведенными выше словами: дескать, гляди в оба, не оступись, с высоты падать больнее…

Михаилу тогда, грешным делом, показалось, что старый служака завидует его успеху. Сейчас эта мысль вернулась, и Шахов задумался: уж не Фомич ли это чудит, вымещая досаду? Профессионал он крепкий, и провернуть все это, включая и фокус с кредитной картой, ему раз плюнуть…