Александр Шувалов - Профи [= Притворщик]

— Сам не знаю…

— Что требуется от нас? — спросил молчавший все это время Володя.

— Для начала — подробная информация вот по этим вопросам, — я перебросил ребятам через стол несколько листков бумаги. — Там же данные по человеку, к которому надо приставить «ушки». Его и еще этих двух персонажей неплохо было бы начиная с сегодняшнего дня поводить по городу, попытаться отследить контакты. Вот эту пару номеров хорошо бы послушать. Справитесь?

— Постараемся. Это все?

— Мне еще может понадобиться контрнаблюдение, подстраховка и, допускаю, несколько человек для участия в небольшой корпоративной войне.

— Неслабо, — заявил Котов, допивающий черт знает какую по счету чашку кофе. За прошедшее с начала нашей милой беседы время он умудрился истребить его ничуть не меньше, чем среднестатистический россиянин — пива с похмелья.

— Именно, — вступил в разговор Сергей. — Между прочим, нас всего девять штыков, это если считать с тобой.

— Не думаю, что против нас выставят дивизию. Девять-десять подготовленных профессионалов максимум. Устраивать шум на весь мир никто не захочет, так что расчет будет на неожиданность и внезапность.

— Стоп, почему обязательно на весь мир? — поднял голову от блокнота, в котором делал какие-то записи, явно очнувшийся от летаргии Саня. — Ребята, у меня тут идейка одна нарисовалась, пойду, поразмышляю в тиши, а заодно нашему компьютерному задачи поставлю.

— Давай, — одобрил так кстати возникшее служебное рвение у коллеги Сергей и, повернувшись ко мне, спросил:

— Наш гонорар?

— Сто тысяч евро за информационное обеспечение и оперативные мероприятия, еще сто пятьдесят в случае, если придется повоевать, плюс оплата всех возникших расходов. Деньги привезу завтра.

— Привози все, — заявил задержавшийся у выхода из кабинета Котов. — Придется.

— Уверен?

— Да. — Чувствовалось, что этот человек с замашками персонажа из анекдота — единственный из них опер, причем очень даже неплохой. — Сегодня вечерком проверь свою почту, перешлю кое-что.

— Буду ждать.

Я ехал в трамвае по Дворцовому мосту, когда зазвонил телефон.

— Да.

— Стас, привет, это Толмачев.

— Приветствую, Павел Константинович. — Заместитель Терехина еще со времен службы в конторе и наиболее доверенный его сотрудник, после того как его шефа «ушли» на заслуженный отдых, не захотел занять его пост, а последовал за ним, демонстрируя удивительную в наше странное время личную преданность. Редкостный педант, можно сказать, зануда, службист до мозга костей, славящийся на все Управление феноменальной памятью и въедливостью.

— Андрей Степанович велел сообщить, что приготовил, — тут он сделал паузу, конспиративный наш, — Когда приедешь забрать?

— Завтра.

— Как тебя найти, если срочно понадобишься?

— Через час я буду у себя на Шверника.

— Добро, — следуя примеру шефа, тот обожал вставлять в разговор военно-морские словечки. — Будь на связи.

— Непременно, — пообещал я и отключился.

Прихватив оставленную в камере хранения на Киевском сумку, я нырнул в метро и отправился домой на Академическую. В мои планы совсем не входило ночевать в собственной квартире, просто следовало кое-что проверить. Уж больно не понравился мне недавний разговор с верным Павлом ибн Константиновичем и его вопросики.

Выйдя из метро, я немного прошел дворами и вышел на улицу моего детства. Когда-то она называлась улицей Телевидения, но после того, как выдающийся партийный и государственный деятель, несгибаемый большевик, твердо и принципиально колеблющийся исключительно вместе с линией партии (тому свидетельство — присутствие в Политбюро как при Сталине, так и при Никите) товарищ Шверник на восемьдесят третьем году жизни оставил этот мир, улицу назвали в его честь.

Я миновал здание торгового центра и, не доходя до многоэтажки дома аспирантов, повернул налево. Вслед мне несся отборный русский мат, это будущее российской науки, гости с Кавказа, о чем-то мирно беседовали с группой вьетнамских «аспирантов» с местного вещевого рынка. И все прекрасно понимали друг друга.

А вот и вход в мой двор. Сюда меня привезли в виде свертка в одеяльце из роддома, отсюда же я, не совсем адекватно воспринимающий мир после бурных проводов, отправлялся служить срочную, полагая, что это всего на каких-то два года. Здесь жили мои друзья, Сережка и Виталька. В детстве мы вместе играли в войну, а на чердаке у нас был «штаб».