Александр Тамоников - Боевой друг. Дай лапу мне!

— Завтра состязаний не будет.

— Почему?

Хукес объяснил ситуацию.

Выслушав его, Флоренс проговорил:

— Резервная группа — это плохо, Вильям.

— Да, посему я начинаю работу по плану «В».

— Венсе согласен?

— За двести тысяч евро.

— Хорошо. Распорядитесь о переводе денег.

— Может, это лучше сделать вам?

— Нет! Я в ваши дела не лезу.

«Еще бы, — подумал Хукес. — У тебя и своих забот хватает. Охота на крокодилов и анаконд, дикари, а главное — очаровательная Лайза Стоун под боком. Интересно, он спит с ней в палатке или в первобытной хижине?»

— Почему вы замолчали?

— А что говорить? Я все понял.

— Ну и прекрасно. Вы когда-нибудь ели жареное мясо гремучей змеи?

— Боже упаси!

— А я скоро попробую. Аборигены говорят, что это очень вкусно. Но перед этим я на всякий случай все же выпью виски.

— Да, так будет вкуснее.

— По крайней мере не сразу вырвет. Работайте, Вильям. Будьте аккуратнее.

Хукес отключил станцию.

Вроде все нормально. Небольшой сбой с проверкой — это ерунда. Откуда же тогда тревога? Какое-то подсознательное неприятное чувство неуверенности? Ответа на этот вопрос начальник британской команды пока не находил.

Утром 7 сентября на полигон прибыл специализированный микроавтобус и встал у служебного модуля. Из него вышли двое мужчин с чемоданчиками, осмотрелись.

К ним тут же подошел подполковник Венсе:

— Доброе утро, господа. Вы прибыли из центра токсикологии?

— Да, — ответил старший по возрасту. — Я доктор Бантес Гарас, а это мой коллега, доктор Луис Мегуани.

— Очень приятно. Я начальник охраны данного объекта, подполковник Мишель Венсе.

— Вы француз?

— Да, а что?

— Мне недавно посчастливилось быть в Париже. Я потрясен красотой вашей столицы. Это нечто незабываемое.

Венсе усмехнулся и сказал:

— Да, Париж — один из лучших городов мира. Пожалуйста, подождите минутку. Я сообщу о вас комиссару Канте.

— Да, конечно.

Венсе удалился, вернулся вместе с комиссаром.

Канте представился, пожал гостям руки, пригласил их в кабинет. Там он обрисовал им обстановку. Потом комиссар позвал к себе Ван Суна и Алекса Ридсона, входивших в состав комиссии.

Выслушав Канте, Бантес Гарас сказал:

— Я понимаю, что комиссия должна включать и представителей местного руководства, но на самом полигоне попрошу не вмешиваться в наши действия. Задача нам понятна, мы возьмем пробы грунта и проведем экспертизу.

— Вы должны успеть дать результаты до вечера сегодняшнего дня, — сказал Канте.

— Мы сделаем это раньше, если нам не будут мешать, — заявил Гарас, улыбнулся и добавил: — Нам часто приходится проводить экспертизы. Флора и фауна Суринама таковы, что отравлений разного вида случается очень много. Да еще и человеческий фактор!.. Опыт у нас большой.

— Вы повезете образцы грунта в лабораторию?

— Только в том случае, если не сможем провести экспертизу на оборудовании, установленном в автобусе.

— Тогда с вами в Парамарибо поеду я, — сказал Канте.

— Да хоть все руководство вашего объекта. Ничего не имею против.

— Отлично, тогда давайте приступим.

— Мне нужна схема участка, который придется обследовать.

Канте передал ему лист бумаги.

Гарас указал на жирные точки, поставленные на документе, и спросил:

— Это мины?

Канте улыбнулся и пояснил:

— Это места закладки имитационных мин. Они извлечены из грунта. Полоса, которую вам предстоит обследовать, совершенно безопасна.

— Мы должны проверить только одну полосу?

— Проверьте весь участок. Он тоже полностью безопасен.

— Хорошо. Мы готовы, — сказал Гарас, свернул схему и положил в карман.

— Тогда вперед?

Комиссия прошла к участку. За ней потянулись члены жюри и команд. Всем хотелось посмотреть на работу суринамских специалистов.

Действовали они профессионально, основательно, не спеша. По схеме подходили к небольшим ямам, местам закладки имитационных мин, специальной лопаткой брали грунт, клали в пустые пакеты, помеченные номерами, складывали в чемодан.

Эксперты прошли более половины участка и остановились. Луис Мегуани достал какой-то прибор и сканировал четыре места закладки.

Канте хотел подойти к ним, поинтересоваться, зачем это надо, но Гарас остановил его движением руки и заявил:

— Господин комиссар, я просил не мешать нам!

— Я всего лишь хотел узнать, что вы измеряете.

— Позже я все объясню, — ответил Гарас.

Больше специалисты прибор не применяли.