Андрей Воронин - Му-му. Кровавая линия

— Да, а ведь столько у нас всяких важных органов — и внутренние, и ГРУ, и ФСБ… Я раньше думал, зачем их столько. А теперь вижу, что мало, катастрофически мало у нас этих органов, — сказал доктор.

Подъезжая к Москве, Дорогин нацепил не только усы, но и марлевую повязку, которая закрывала лицо до самых глаз.

Блокпосты у въезда в Москву теперь стояли кордоном.

Спецназовец в камуфляже и черной маске попросил предъявить документы и предупредил:

— Документы работают только на въезд. Пока город в закрытом режиме, жить вам придется только в городе.

— Мы это поняли, — кивнул доктор.

Самое удивительное, что дежурный даже не попросил их снять марлевые повязки. Решил, наверное, что для узнавания достаточно глаз.

Проехав еще один блокпост, они наконец оказались в Москве.

Только начинало светать, и выкатывающееся из-за горизонта оранжевое солнце делало густой утренний туман похожим на апельсиновый сок. Московские улицы, обычно в это время кишащие людьми, сейчас были почти пусты. Таким теплым осенним утром хочется пощеголять без шапки, шарфика, без перчаток, в расстегнутой куртке. Но теперь редкие прохожие напоминали космонавтов — брюки, глухо застегнутые куртки с натянутыми на голову капюшонами, перчатки, высокие сапоги и обязательно марлевые повязки. Теперь белой вороной выглядел человек без повязки. Это было Дорогину с руки. Его лицо, размноженное и красующееся на всех столбах, могло привлечь внимание любого прохожего. А так усы, марлевая повязка до глаз, куртка с капюшоном делали его малоузнаваемым.

Ближе к центру почти все улицы были перекрыты санитарными кордонами. Специальные машины дежурили у каждого выхода из метро. Возле машин прохаживались люди в защитных комбинезонах и масках.

— Куда вам в Москве? — спросил Николай Петрович. — У меня есть еще полчаса времени, могу подбросить.

— Я должен оформить новый мобильник. Чтобы быть на связи. И с вами, и с Леной.

— Хорошо, я вас тогда оставлю в офисе оператора связи, а сам поеду на службу.

Но когда они подъехали к главному офису, который обычно работал круглосуточно, увидели лишь закрытые роллеты. И на окнах, и на дверях было приклеено объявление: «В связи с карантином офис временно не работает. По всем вопросам обращайтесь по телефону», и дальше был написан номер мобильного.

Муму перезвонил туда с телефона доктора, но, кроме дежурной фразы «Абонент временно недоступен», повторенной по-русски и по-английски, он ничего не добился.

Подобное объявление, только без телефона, висело и на дверях биологического факультета, где доктор высадил Дорогина. Но тут Дорогину по-настоящему повезло. Профессор Сечкин и Степан Рыбин в плотно застегнутых куртках, перчатках и марлевых повязках, что-то горячо обсуждая, поднимались по ступенькам лестницы университета.

— Здравствуйте, — приветствовал их Муму.

— Это вы! — радостно сказал Степан и, наверняка сомневаясь, помнит ли профессор, представил ему Дорогина.

— Очень приятно, очень приятно… — проговорил профессор, протягивая Дорогину свою затянутую в кожаную перчатку руку.

— Вы в лабораторию? — спросил Дорогин.

— Не совсем, — покачал головой профессор Сечкин. — К нам американцы приехали. Их, видишь ли, взволновали последние события. И они желают нам помочь. Вакцина там у них, видишь ли, от этой болезни имеется.

— А почему вы с таким недоверием говорите? — спросил Муму.

— Да знаю я этих американцев как облупленных, — покачал головой профессор. — У них если ученый, то или завербованный иностранец, или местный разведчик. И эти сюда приехали не просто так. Не удивлюсь, если у них нет никакой вакцины. Просто любопытствуют, выживем мы или нет… Американка мне звонила, Эдиком Мирзоевым интересовалась, который у них на стажировке был. Выспрашивала, не хвалился ли он нам, что привез из Америки что-то новенькое. А к чему эти все ее расспросы, кто его знает.

— А как эта встреча будет проходить? — поинтересовался Муму.

— Да обычно. Как говорится, в рабочем режиме.

— Можно, я с вами? — попросил Муму.

— Наверное, да. Только как вас представить? — спросил профессор.

— Представьте как своего помощника, — подсказал Степан Рыбин.

— У нас еще кто-то из органов будет, — предупредил профессор, — но их, по-моему, больше американка интересует. Она вроде как к Эмиру собиралась слетать. Адрес спрашивала.

— И как, слетала? — спросил Дорогин.

— Сейчас узнаем.

Для встречи с зарубежной гостьей декан предоставил свой кабинет. Правда, сам не явился.