Андрей Воронин - Му-му. Кровавая линия

— Пошли поскорее, а то я так устала и помыться хочу с дороги. Песок прямо на зубах скрипит!

— Пошли, — кивнул Балт, отметив, что профессор так и не отстает от Эмира.

Когда они, открыв двери с массивной ручкой, вошли в здание, их окутала приятная прохлада.

— Ух, слава богу, а то я думала, это никогда не кончится, — покачала головой Настя и, бросив оценивающий взгляд на дремлющего у стола охранника — молодого парня славянской внешности, добавила почти шепотом: — Нам придется с вами контачить, Балт.

Балт искренне удивился: таких юных связных у него никогда не было. Но тут же взял себя в руки и спросил:

— У вас есть связь?

— А вам она уже нужна? — удивилась Настя. — Вы же только что приехали.

— Да, и срочно, — сказал Балт.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — кивнула Настя и, уже поднимаясь по лестнице, уточнила: — Что именно вы хотели бы передать?

— Санаторий Министерства торговли СССР «Путь Ильича», — ответил Балт.

По тому, что Настя ничего не переспросила, Балт сделал вывод, что она не такой уж новичок или хорошо обучена. Переспрашивать, уточнять, просить повторить в их деле смерти подобно.

А Настя лишь кивнула:

— Все поняла.

Когда они поднялись на второй этаж и дежурившая там за столиком смуглая, похоже, местная женщина, кивнув им в ответ на приветствие, попросила подождать, пока она все приготовит, их наконец догнал профессор. Он тащил чемодан на колесиках со своими вещами и был, видимо, недоволен тем, что Эмир не пригласил его сразу в лабораторию.

— Ничего, лучшие экземпляры все равно у меня остались в Москве, — как бы сам себе пробормотал он, но, взглянув на Настю, вдруг добавил: — Правда, Настя?

— Что «правда»? — переспросила та.

— Ну, что лучшие наши с тобой муравьи-комарики остались в Москве, в той замечательной чудо-баночке, которую я привез из Китая…

— Подождите, Леонид Прокофьевич, но вы же сами вчера сказали, чтобы я забрала эту чудо-баночку с собой… — удивилась Настя.

— Когда?! Когда я мог тебе такое сказать?! — возмутился профессор.

— Да вы вчера вечером выпили свою порцию виски, может, чуть больше, чем обычно, и сказали мне, чтобы я не забыла взять с собой китайскую чудо-баночку…

— Может, я хотел, чтобы ты взяла ее пустую. Чтобы мы отсюда каких-нибудь букашек привезли…

— Откуда я знаю, что вы имели в виду, — пожала плечами Настя. — Я сделала то, что вы меня попросили.

— И что, ты, значит, привезла сюда комариков?

— Да, получается, привезла.

— И где они?

— У меня в чемодане.

— Никому не говори, — чуть понизив голос, прошипел профессор и метнул испытующий взгляд на Балта.

Весь разговор происходил в фойе второго этажа. Настя с профессором стояли у окна. А Балт присел в кресло и сделал вид, что задремал.

Убедившись, что Балт не проявляет к их разговору никакого интереса, профессор заговорил:

— Настя, я вас очень прошу, сберегите этот материал. Вы же знаете, я здесь задерживаться не могу. Мне завтра придется лететь в Москву на Международную научную конференцию. Вы здесь останетесь одна. Очень вас прошу, сберегите этот материал. Я вернусь и скажу, что будем с ним делать. Что-то я не верю этому, как он теперь просит себя называть, Эмиру. Когда-то он был одним из лучших учеников профессора Чижикова. Его, кажется, Эдуардом звали. Да-да, вспомнил. Эдуард Мирзоев. Он из этих мест. Мама русская. А отец местный. Мне профессор Чижиков о нем рассказывал. Он когда-то отдыхал в этих местах. И, гуляя, нашел этих летучих кровососущих муравьев. Нескольких взял с собой в Москву. Но сохранить удалось всего одного. У женщины, что работала в санатории, был толковый сын, который интересовался биологией, и за летучими муравьями они наблюдали вместе с ним. Профессор написал письмо, попросил, чтобы, когда будет ехать в Москву (парень как раз поступать в университет собирался), захватил для него нескольких особей. Но парень приехал ни с чем. Муравьи исчезли из тех мест. Вообще-то, что там произошло — неизвестно. Больше нигде в мире такие муравьи-комарики не встречаются. Уникальный вид. Эдуард поступил учиться. И мы все вместе проводили опыты, мозговали, как их размножить. Ты пришла ко мне, когда этих комаров уже было достаточно. И этот Эмир, когда после смерти Чижикова решил уехать из Москвы на родину, думаю, захватил с собой этих комаров. Я слышал, что он потом за границей изучал микробиологию, гематологией, кровью занимался. В общем, специалист широкого профиля. Я таких, знаете ли, милочка, побаиваюсь… Не доверяю я таким. Поэтому и прошу: то, что у вас в чемодане, берегите как зеницу ока. Лучше достаньте и спрячьте куда-нибудь. Потому что вещички наши в наше отсутствие как пить дать прошерстят.