Дмитрий Красько - Отпущение грехов

– Бесподобно, – согласился я. – Бог нынче и правда что-то разленился, так что твоя идея имеет шанс воплотиться в жизнь.

– Правда, здорово? Погибнуть на алтаре – это, наверное, так романтично! Жаль, что я этого никогда на собственном опыте не узнаю.

– Ничего, – утешил я. – Не расстраивайся.

– А я не расстраиваюсь. Да и ты, смотрю что-то уж больно спокоен. Сотников тебе о собрании тоже проболтался? Конечно, проболтался. Может, ты ФСБ о нем предупредил? Нет, это вряд ли. Если бы предупредил, они уже сюда притащились бы. У тебя что-то другое есть, что душу греет. А ну-ка, Санек, обыщи его, да повнимательней.

Я не сопротивлялся. Все равно бесполезно. Санек учинил обыск и уличил меня в шулерстве, изъяв из рукава заныканный туз, то есть пистолет из-за пояса. Дальнейшие поиски успеха не имели, но это было уже неважно. Мне без наркоза ампутировали последнюю надежду. Малоприятное ощущение, надо сказать.

Я невесело усмехнулся. Вот и я в эту игру вслед за Ружиным отыгрался. Кровь-то при бритье не зря проступала. Особенно сегодня, когда появилась невесть откуда. Предупреждала меня бритва-пророк. Предупреждала, да я не внял ей. За что и поплачусь через несколько часов. Или минут? И грандиозный план с шестиствольным пулеметом и большой разборкой в козодоевской квартире автоматически летел псу под хвост. Обидно. Такой хороший план. Такой хороший пулемет. И что бы мне Сотникова не послушаться?

Однако и неплохой повод для гордости. Путешественник во времени Чубчик попадает на забавное мероприятие – жертвоприношение. Причем не просто так, а в качестве непосредственного участника празднества, даже можно сказать, главного действующего лица – жертвы. Оркестр, тушь!

Катаев тем временем вдоволь налюбовался пистолетом, который протянул ему Санек. Осмотрев и обнюхав оружие, мозговой центр укоризненно покачал головой:

– Ай-яй-яй! Что же ты, сволочь, с огнестрельным оружием по улицам ходишь, непосредственную угрозу для жизни пешеходов создаешь? Разве не читаешь ментовских листовок? Они же русским языком предлагают: граждане, сдайте оружие, легче на душе станет! Даже деньги за это предлагают. А ты что? Где ты взял эту дрянь? – и указательный палец его левой руки ткнулся в ствол, который он держал в правой.

– У Цехового одолжил, – я безразлично пожал плечами. Пусть говорит, что хочет – мне вдруг все стало глубоко фиолетово.

– Ну вот. Я так и думал, – продолжал издеваться Катаев. – Взял у мертвого человека пистолет и пришел к другому, чтобы его тоже умертвить. То, что убийца – ты говорил. Оказывается, еще и мародер. И ведь хоть бы предупредил, а то сидит и делает вид, что трамвая ждет. Нельзя так, в самом деле. Ну, чего молчишь?

– А что сказать? Ты, конечно, большую честь мне оказываешь, что в жертву приносишь. Спасибо тебе, дорогой, офигенное. Только без пистолета на алтаре скучно будет. Так что веселись, не стесняйся. Только в одиночку.

– Проняло, – удовлетворенно отметил он. – И хорошо! Ожидание смерти – хуже самой смерти. Вот и подожди, помучайся. Мы поедем только часика через полтора, так что времени у тебя хватит. Цехового с Засульским этим не воротишь. Хорошо еще, что я догадался подрывные списки при себе хранить. Сейчас рвануть не получилось – позже рванем. Главное, что все подготовлено. – Его рука автоматически сжала висевший на шее амулет, и я мысленно выругался: флэш-карта! В таком случае, что за списки прихватил в их штаб-квартире Ружин? Они его, помнится, очень возбудили… Получается, что задачу, поставленную перед нами, мы с покойным все же не решили. Вернее, решили неправильно. И теперь уже поздно проводить работу над ошибками. Досадно. – В любом случае, моральное удовлетворение я получу, – подытожил Катаев. – Так что жди.

И я стал ждать. А что еще оставалось? Но ничего особенного при этом не испытывал. Может, был слишком толстокожим, а может, просто отключился – мысли теперь принадлежали словно не мне, а кому-то постороннему. Например, человеку, который наблюдает за происходящим по телевизору.

«Сам, конечно, виноват, – лениво рассуждал этот телезритель. – Надо было хоть вид испуганный сделать, когда Катаев про жертвоприношение заговорил».

Умный, зараза, телезритель попался. И я не стал с ним спорить. Во-первых, он прав, а во-вторых, от спора уже ничего не изменится. Вместо этого я отключил телезрителя и стал наблюдать, как Катаев раз за разом выигрывает у телохранителей и вручает им в качестве премиальных полновесные щелбаны. То ли в самом деле такой умный, то ли охрана подхалимничала?