Владимир Паутов - Охота на черного ястреба

— Да, всё ясно, что же я не понимаю? Только учти, мне головой своей и погонами придётся отвечать за переход границы, — ответил полковник, снимая трубку и набирая номер дежурного по вертолётному полку.

— Так ты не докладывай об этом инциденте своему руководству. В Москве сейчас у демократов полный бардак и туман в голове на почве эйфории от одержанной победы, поэтому никто не узнает. Если свои, конечно, доброжелатели не донесут. У тебя доброжелатели есть?

— А у кого их нет? А турки? Думаешь, смолчат? Да им американцы только моргнут, они тут же завоют так, что в самом дальнем кремлёвском уголочке услышат. Будут кричать, что мы, дескать, суверенитет нарушили и права их попираем. Шума создадут много, поверь мне! — начальник отряда хотел ещё что-то сказать, но не успел, зазвонил телефон. Стэнлер услышал, как телефонист доложил полковнику, что есть связь с вертолётчиками.

— Дежурный по полку? Хорошо! Соедини-ка ты меня с вашим командиром! Да! Да! Доложи, что полковник Багдасаров, начальник погранотряда, желает лично переговорить по весьма важному делу, которое не терпит отлагательства.

Пока дежурный соединял с командиром вертолётного полка, начальник отряда решил, пользуясь небольшой паузой, сказать пару слов о человеке, которому звонил: «Мужик он хороший! В Афганистане воевал долго, боевой лётчик, Герой Советского Союза, короче, мировой парень! Такой, как он, полетит хоть к чёрту на куличи!

— А фамилия его как? — спросил, неожиданно насторожившись, подполковник Стэнлер. — Часом не Сафин Марат Фархадович?

— Точно, Сафин! — ответил начальник отряда.

— Кстати, у нас в Афгане он проходил под прозвищем «татарин» или Фархадыч!

— Точно! И мы его так же за глаза зовём!

— Ну-ка дай мне трубку!

— А ты, что, знаком с ним?

— Знаком, знаком! Это наш парень, спецназовский лётчик! Он с нами полгода летал! — коротко объяснил Стэнлер своё желание переговорить с командиром вертолётного полка. Тем временем к телефону, по-видимому, подошёл сам полковник Сафин, и Владислав громко крикнул в трубку: — Здорово живёшь, Маратик! Не хвораешь, «татарин» мой дорогой? Узнаёшь, Фархадыч? Это Стэнлер!.. Узнал, чертяка?.. Прекрасно живу!.. И дети нормально!.. Потом поговорим, потом! Сейчас надо командира выручать… Какого командира?.. Вот тебе и на?! Моего, конечно!.. Здесь, здесь он!.. Да, да, Павлов!.. Да!.. Саня с ребятами выходит. С ним сейчас и Дед, и Седой… Ну, второго ты не знаешь, хотя видел. Помнишь, мы из Пакистана десантников расстрелянных вывозили, а один жив оказался?.. Вот именно тот!.. Да, они с сопредельной территории сейчас идут. Бой у них там тяжёлый идёт. Поможешь?.. Только границу нарушать придётся. Кишка от страха не порвётся? — громко хохотнул Стэнлер и, обернувшись к командиру погранотряда, спросил: — Славик интересуется, как пограничники? Позволят ли границу нарушить?

Багдасаров кивнул в ответ, и подполковник ГРУ радостно прокричал в трубку:

— Славик! Пограничный начальник даёт «добро!» Говорит, что открывает для пролёта «зелёную улицу». Когда вертолёты будут? Через двадцать минут? Успеешь? Прекрасно! Тогда жду!

— Не жду, а ждём! — неожиданно поправил Стэнлера начальник отряда, полковник Багдасаров. — Я тоже с тобой полечу, Влад! А то ведь после этой самодеятельности снимут меня с должности, и будет жутко обидно, вроде как не за что! А так хоть с вами пролечусь да повоюю, как в молодости. Я ведь тоже в Афгане служил, в группе «Каскад», слышал?

— А то! Приходилось иногда вместе работать. Ребята комитетовские лихо воевали, зарекомендовали себя там неплохо, уважали мы их!

Вообще нужно сказать, что офицеры рисковали очень многим. В первую очередь они рисковали своими жизнями, своей служебной карьерой, но в тот момент они менее всего задумывались о своих земных проблемах, ибо более всего думали о том, как спасти своих товарищей. Я не знал, что полковник Багдасаров, будучи по рождению настоящим горцем, перед вылетом сказал моему заместителю, что самая главная его цель в жизни не стать подлецом и не перешагнуть ту черту, за которой начинается для солдата бесчестие. «Этому и сыновей своих учу!» — тихо, но очень серьёзно произнёс он тогда эти слова.

Как и обещал командир полка, ровно через двадцать минут шесть десантных «вертушек» Ми-8 и четыре боевых вертолёта огневой поддержки Ми-24 приземлились около погранотряда. Полковник Сафин подошёл к ожидавшим его в полной боевой готовности офицерам, поздоровался, обнял подполковника Стэнлера и тут же изложил им свой замысел действий: «Влад, ты со своими ребятами и ты, Степан, со своими идёте в середине строя на четырёх транспортных бортах. Я со своим ведомым пойду первым, штурман полка будет замыкающим. Через границу проходим тихо, на минимальной высоте и максимальной скорости. Подходим, и я с ходу атакую их вертолёты, затем вступает в дело штурман со своим ведомым, после высаживаем ваши группы и с воздуха поддерживаем вас огнём. Работать надо быстро и аккуратно, пока они не очухались. На всё и про всё не более получаса. Как мой план?»