Сергей Зверев - Фоторобот в золоченой раме

Платов уселся в машину, припаркованную у кирпичного здания ГСУ Москвы, располагавшегося как раз впритык с СИЗО. Повернул ключ в замке зажигания. И тут зазвонил телефон.

— Газеты читаешь? — спросил Шведов. — Купи «Секретные расследования» за сегодня.

— А что там?

— Почитай. На первой полосе.

Платов остановился у газетного развала рядом с метро «Менделеевская». Купил газету-толстушку на тридцати двух полосах. На первой полосе бил по глазам аршинный заголовок: «Рейдеры на антикварном рынке».

Вернувшись в салон машины, Платов развернул газету.

«Почему сотрудники полиции участвуют в захвате антикварного рынка? Одна трагическая история из жизни искусствоведов».

Платов щёлкнул два раза мышкой на значке «Закл», и текстовый редактор «Word» вывел на экран документ с заголовком «Заключение № 4».

За последние три недели это было уже четвёртое «Заключение служебной проверки в отношении подполковника полиции В.Н. Платова».

Вслед за статьёй в «Секретных расследованиях» появилось ещё две передовицы в разных газетах. И везде: «Рейдерство на антикварном рынке».

Из этих опусов следовало, что в Москве действует организованная преступная группа под предводительством рецидивиста Кононенко, кличка Цеховик, в неё входят сотрудники следственных органов, прокуратуры, ГУБЭПа и МУРа. По сфальсифицированным обвинениям они бросают в застенки честных арт-дилеров, а потом захватывают их бизнес, галереи, недвижимость. Ну а дальше шла различной слезливой насыщенности печальная история влюблённых в русское искусство кандидата искусствоведения и простого русского социолога, которые не жалели жизни и здоровья, служа искусству, наполняя частные коллекции шедеврами.

Но это была лишь острая подливка. Основное блюдо — это массированный вброс жалоб и обращения, начиная от Администрации Президента и кончая Генеральной прокуратурой, МВД, ФСБ.

«Произвол… Фальсификация доказательств… Незаконные задержания и обыски… Коррупционные связи с преступным миром». Абсурдность обвинений зашкаливала. Но это не мешало назначать служебные проверки и отписываться по каждому пункту.

Пока удавалось отбиваться. Но если Левицкие найдут достаточно денег на взятки, тогда разговор будет гораздо жёстче. Очень трудно бороться против больших денег в государстве, где взятки берут так же легко, как дышат, притом взять мзду может с одинаковой лёгкостью и районный врач, и заместитель генерального прокурора, и вице-президент Академии наук.

Платов по опыту знал, что такими подмётными письмами при определённых условиях можно парализовать работу следственно-оперативной группы и похоронить дело.

Закончив отписываться по жалобе, Платов вышел и отправился в парк «Эрмитаж», где среди праздношатающихся граждан прогуливался Шведов.

— Тоже отписываешься, что ты не рейдер? — с сочувствием поинтересовался Платов.

— Ещё как! Но это не страшно. Ты просто не привык к таким раскладам. Работаешь с безответными разбойниками и убийцами. А я всю жизнь отписываюсь по жалобам акул бизнеса, что я не коррупционер, не маньяк. Там, где большие деньги и хорошие адвокаты, там всегда вонь, как из помойки.

— Смотри, в статьях в прессе нас бьют очень эффектно по кидалову с офисом, на который ЦАО возбуждался. Мол, Ирина потерпевшая, у неё Цеховик всё отнял. И чтобы отбиться, надо искать, кто это кидалово заделал.

— УВД по ЦАО искало, — поморщился Шведов.

— Сам знаешь, что они искали. Нам надо с делом ознакомиться. И прикинуть, что к чему, — предложил Платов, который знал, что дело по тому мошенничеству забрала себе в производство Лукашкина.

Шведов вынул телефон. Созвонился с Лукашкиной. Коротко переговорил с ней. И кивнул:

— В два часа она нас ждёт.

В назначенное время они прибыли в Газетный переулок.

— Только не собачься с ней, — предупредил Шведов, когда они поднимались по ступеням. — У меня нейтралитет сложился.

— Попытаюсь.

Лукашкина встретила оперативников в целом толерантно. Правда, Платова, которого невзлюбила с первого взгляда, старалась не замечать.

Она выложила на стол в углу комнаты два тома дела по мошенничеству с офисом. Со слов потерпевших и свидетелей был составлен фоторобот мошенника в лучших розыскных традициях — по нему можно задержать треть мужского населения Москвы. Зацепок никаких. Ни адреса электронной почты, ни телефоны, которые давал мошенник, ничего не дали. Всё было сделано под один кидок.