Александр Тамоников - Он, она и патроны

Подрагивал корпус судна. Винт перемешивал слои и гнал пену. Он вытянул руку, зацепился за выступ под иллюминатором, прижался к судну. Держаться можно, но только в статическом положении.

Андрей задрал голову — в принципе, у судна низкая осадка, можно дотянуться до леера… И тут рядом вынырнула голова с вытаращенными глазами! Он отшатнулся, выпустил иллюминатор. Нора тяжело дышала, волосы прилипли к лицу. Это было эффектно, черт возьми! Сердце чуть не выскочило из груди. Она шарила рукой по корпусу, зацепилась за тот же выступ, повисла.

— Ты охренела? — зашипел Андрей. — Почему не слушаешься приказов? Уже соскучилась?

— Пошел ты к черту… — Она едва говорила, отплевывалась. — Почему я должна слушать твои приказы? Не много ли чести, Корнилов? Хватит ругаться, давай что‑то делать…

Судно уже отходило от пирса — прямо в море, некогда лаяться! Он ухватился за соседний иллюминатор, подтянулся, вцепился в нижнюю часть стойки леера. Натянулись жилы, заныли мышцы. Краем глаза он заметил, что Нора делает то же самое. Вдруг Андрей с ужасом понял, что, пока судно не повернет направо, их могут заметить с берега! А рулевой не спешил поворачивать!

— Нора, снимай рюкзак, нужно освободить лямку, чтобы зацепить за леер…

Она поняла с полуслова, но у нее не получилось! Тогда Андрей стащил с себя рюкзак, держась за леер одной рукой. Сил пока хватало, но надолго ли? Ему удалось освободить лямку рюкзака, обвести вокруг леера и замкнуть защелку. Расстегнуться не должно. Не канат особой прочности, но двоих в воде может выдержать…

— Нора, как скажу, отпускай леер и хватай меня за ногу… Несколько минут придется потерпеть в воде…

Она опять его прекрасно поняла, хотя смотрела так, словно собиралась испепелить взглядом. Он дернул за лямку, длина — метра полтора, должно хватить. И в тот момент, когда катер выходил из‑за пирса, открывая наблюдателям левый борт, выдохнул: «Давай!» Свалились в воду одновременно. Это было безумие, гнилая затея! Человек с острым зрением их все равно бы заметил. «Еще не поздно отцепиться, — мелькнула мысль. — И вплавь до берега. Нет, поздно…»

Это были непростые минуты. Андрей обмотал лямку вокруг руки, извернулся и схватил Нору за шиворот. Она захлебывалась. Свалилась же, черт возьми, на его голову! Один бы справился… Вода стучала по зубам, приходилось отворачиваться, чтобы продохнуть. И голову не поднимать слишком высоко. Наконец катер стал поворачивать направо. Все, уже не засекут! Он полез наверх и схватился за выступ под иллюминатором. Нечеловеческий рывок — обхватил стойку леера. Нора ползла по нему, сжимая его ногами — обезьяна, черт возьми! Еще один рывок — Андрей схватился второй рукой, стал подтягиваться. Было уже легче — Нора тоже нащупала стойку. Он высунул голову. Слава богу, никого на задней палубе! Все в надстройке или в трюме. Валялись канаты, какие‑то толстые шланги, ящики. Заднее стекло в рубке было заляпано грязью. Андрей выдохнул, подтянулся, перевалился через борт. Ограждение тряслось, но держалось. Он схватил Нору за подмышки, помог забраться.

— Живая? Порядок?

— Кажется, да… Невероятно!..

Андрей нагнулся, отстегнул лямку, схватил свой рюкзачок в охапку. В нем пистолет и много других нужных вещей. Бегло осмотрелся. Берег отдалялся. Таял в дымке пирс, рыбацкая деревня, ставшая прибежищем террористов. Людей уже не видно — далеко ушли. Он сделал знак: вперед, надстройка прикроет. Они на цыпочках припустили через палубу. Уйти с глаз, прижаться к стене. Он еще плохо представлял, что будет делать дальше — убить человека в рубке, завладеть штурвалом, запереть остальных…

Все, девочка, доставай свой пистолет, и больше никакой самодеятельности…

Нора лишь клацнула зубами и испуганно ахнула. На крыше надстройки раздался сатанинский смех! Не успели опомниться, как наверху объявились два силуэта, и на головы свалилась спутанная рыбацкая сеть!

Этого следовало ожидать, но так не хотелось! Противно, когда тебя переигрывают! Нора завизжала и, потеряв равновесие на скользкой палубе, упала. Майор тоже не устоял, когда начал рвать эту зловонную, прилипшую к телу гадость. Ведь знал прекрасно — чем больше суетишься, тем сильнее запутываешься! Но не дадут же время на прохождение квеста! Он рычал от бессилия и гнева, рвал прочные веревки, поднялся на колено, схватился за рюкзак — там ведь пистолет! Но рюкзак тоже оказался недосягаем. Скользкая нить резала пальцы. Кто‑то дернул за край сетки — словно кукловод, управляющий марионетками, и они повалились, окончательно запутавшись. И уже не важно, как их вычислили — раньше надо было думать! Андрей все еще пыхтел, норовил подняться, хотя ноги разъезжались. Их окружили люди, смеялись. Кто‑то спрыгнул с надстройки, и он бросился в атаку — хоть одного уделать! Но плечо свело судорогой, удар оказался смешным и недалеким. Его треснули по голове, толкнули. Андрей опять упал, а подняться уже не смог. Подбежали двое или трое, стали пинать его ногами. Какое‑то время он терпел, сжимался в кокон. Но потом ударили по голове, и его начал всасывать зыбучий песок…