Александр Тамоников - Он, она и патроны

— Хороший план, — подумав, согласился Абу Каббар. — При удачном раскладе мы отправим в ад не менее сотни нечестивых. Но предстоит серьезная подготовка на месте. Где добудем взрывчатку, хозяин?

— Не ваша забота, Каббар, — иезуитски улыбнулся Сайдулла. — Взрывчатка уже на месте…

Опрятную, недавно отреставрированную набережную озаряли разноцветные огни — под плафоны фонарей работники муниципальной службы поместили специальные реле с фильтрами. Каждый фонарь теперь напоминал рождественское дерево. Вдоль парапета гуляли люди. Играла музыка, работали прибрежные кафе. Погода баловала — дождь прекратился еще днем, ветер стих. Холодный северный мистраль, приходящий с гор вдоль долины Роны, еще не добрался до побережья. К вечеру разбежались облака, прояснилось. Морские волны с тихим шелестом набегали на галечный пляж, в воде плясали отблески света от фонарей. За парапетом вдоль кромки прибоя тоже ходили люди. Желающие искупаться еще не заявляли о себе, но к ночи такие лихие желающие могли появиться. Над городом, который простирался к западу от набережной Лежевр, уже взмывали огоньки фейерверков — исключительно частная забава. Большой салют планировался властями на Центральной набережной в 11 вечера.

Сразу за набережной простирался парк Гарди. Клумбы еще не расцвели, но деревья и кустарники уже обрастали мелкими листочками. Клонились к морю приземистые пальмы. В парке произрастали кипарисы, платаны, каштаны, изобиловал декоративный кустарник. У входа в «зеленую зону» несколько музыкантов исполняли что‑то невразумительно‑этническое. Постукивал африканский барабан, повизгивала дудочка. Музыкантов обступили несколько десятков человек — внимали, делая вид, что им доступен высокий смысл. Из толпы выбрался крепкий мужчина в дорогом темном костюме и наброшенной ветровке. На груди висел фотоаппарат с внушительным объективом. Он был гладко выбрит, пострижен, а очки в тонкой оправе смягчали вызывающую восточную внешность. Мужчина сунул руки в карманы, прогулочным шагом направился в глубь аллеи. В парке было людно, на него никто не обращал внимания. Абу Каббар дошел до пересечения с главной аллеей, свернул на нее, двинулся в восточном направлении. Вокруг него смеялись люди. Кривлялся клоун с обезьянкой на плече. За столами передвижного кафе сидела молодежь. Кто‑то пил пиво, кто‑то безалкогольную газировку. Работала карусель — бегали по кругу лошадки и жирафы.

Любители рок‑музыки собирались на центральной площадке парка. Выступление задерживалось — музыканты еще только настраивали аппаратуру. Но людей там уже собралось немало — в основном, конечно, молодежь. Рок‑группа, невзирая на «металлическую» подачу материала, позиционировала себя как лирико‑романтическую. К арене, на которой музыканты возились с аппаратурой, сходились парочки. Работал киоск с мороженым — к нему выстроилась приличная очередь. Абу Каббар сделал несколько снимков, добродушно (как ему показалось) улыбнулся парочке девчушек со странными прическами, украдкой посмотрел на часы и двинулся по главной аллее — мимо застекленных павильонов, крохотных кафе, лавочек с сувенирами.

Музыка за спиной ударила, когда он выходил через восточные ворота. Пронзительно, словно бензопила, взвыла соло‑гитара, затряслась суматошной дробью ударная установка. Зашумела толпа, окружившая сцену, разразилась свистом и аплодисментами…

Проезд к сцене заслоняла только полицейская машина. Ее поставили у ворот поперек аллеи. Люди обтекали ее, словно водный поток каменную преграду. Стражи порядка, с белыми портупеями и в белых перчатках, вальяжно прохаживались вокруг машины. Люди спешили к началу концерта. А пронзительную пилящую прелюдию уже сменил жесткий маршевый ритм — толпе это нравилось, все хлопали, кричали. Полицейские даже не посмотрели на Каббара — выходящие их мало интересовали.

Абу Каббар вышел из парка, пересек дорогу, на которой практически не было машин. Он шел по тротуару, отдаляясь от парка Гарди. Миновал закрытую автомастерскую, небольшой мотель, на котором горела пафосная неоновая вывеска. За кирпичным производственным зданием простиралась парковка — любимое место отдыха водителей грузовых фур. Наметанный глаз не отметил ничего подозрительного. Он ушел с освещенного тротуара — и словно погрузился в другой мир. Здесь стояли несколько тяжелых грузовиков, пара автобусов. В моторе одного из них ковырялся водитель. В стороне курили еще двое. Абу Каббар направился к третьей по счету машине в ряду. Белая кабина — магистральный грузовой автомобиль «Рено Магнум» — 25 тонн, 520 лошадиных сил. Мощь, инерция, напор… Это был седельный тягач с удлиненным полуприцепом. Даже в полутьме махина производила впечатление. Прямоугольная кабина, мощные колеса, стальная рама с решеткой, закрывающая радиатор. В кабине кто‑то сидел — мерцал огонек сигареты. Субъект был в единственном экземпляре — видимо, напарник вышел погулять или отдыхал в спальном отсеке. Каббар привстал на цыпочки, постучал. Украдкой глянул по сторонам — все чисто. Кабина открылась, и показалась небритая физиономия.