Александр Тамоников - Остров террористов

— Франческа?

— Ничего дурного, Мартин. Бывает, что не справляется, но трудно одновременно забрасывать грязную одежду в стиральную машину, мыть посуду, готовить и выполнять обязанности гувернантки по построению Анны… Пару недель назад Франческа подхватила ангину, несколько дней лежала, не вставая. Приходилось все делать самой… Нет, не думайте, Франческа никогда не садится на шею, пользуясь своим статусом… ну, вы понимаете. Она трудолюбивая, и как-то даже странно — ей тридцать лет, не плоха собой, мужчины на нее посматривают. Часто думала: неужели вот так и собирается всю жизнь — вроде адъютанта при шпионе? Извините…

— Да все нормально, не извиняйтесь. Это для британцев Алекс был шпионом, — позволил отшутиться Андрей. — Для нас — разведчиком. Что с остальными?

— Марк Рубинштейн неплохо устроился в своем агентстве. Это он на вид такой недотепа. Умный, собирает компромат на свою клиентуру. Не чурается брать мзду, сам отстегивает чиновникам из суда и прокуратуры. Там свой круг, в который никто не суется. С его конторой связано много полулегального и откровенно незаконного. Это Алекс по секрету рассказывал. Он использовал Марка пару раз, когда другого выхода не было — требовалась юридическая поддержка по выводу объекта из муниципального владения. Ушлый тип. Как он выразился: такой и в рай за взятку проберется. Шелли при нем как-то дико выглядит, правда? Но противоположности притягиваются. Она окончила престижный университет в Портсуорси, но ни дня по специальности не работала. Несколько лет страдала от безделья, потом стала шить, открыла ателье — на что ей, разумеется, Марк подкинул денег. С ней приятно поболтать о тряпках, садовых растениях, об интерьере с дизайном, но не более. Слишком высокого мнения о себе, хотя на самом деле…

— Как елочная игрушка, — нашел сравнение Андрей. — Вся блестит, а внутри пустая.

— Можно и так сказать, — согласилась Эмма. — Но Шелли не дура, она расчетлива, хитра, а если и корчит из себя пустышку, то, скорее всего, играет роль. Алекс как-то признался, когда мы в спальне обсуждали Шелли: дескать, вот смотрю на нее и вообще перестаю что-то понимать в женщинах. То есть окончательно в них разобрался. Ничем подозрительным в последнее время эта пара не отмечалась — если не считать, что Марк продал старый «Ягуар» и купил новый «Ягуар»…

— Доктор Портер? Он мне одному не нравится?

— Он хороший специалист… Хотя простите, Мартин, о живых сегодня — только плохое… Он такой представительный, участливый, сильный, в полном расцвете лет. Но человек с гнильцой. Несколько лет назад вылечил Алекса от тяжелой пневмонии… и как-то притерся к дому. На меня посматривал и сейчас посматривает… впрочем, это видно невооруженным глазом. Часто приходил, когда Алекса не было, пил чай, предлагал свои услуги в тех или иных сферах. Так смотрел… Иногда руки касался, извинялся. Но всегда держался в рамках — иначе вылетел бы на улицу. Я Алексу ничего не говорила, мы эту тему не обсуждали. Возможно, он догадывался, но верил, что я не паду перед его сомнительными чарами. Бенджи был ему нужен для чего-то, да и ссориться не хотелось с человеком, оказавшим ему столько услуг… Стыдно так думать, но мне кажется, в душе Бенджи рад, что Алекса не стало… Теперь будет болтаться вокруг дома каждый день, таскать продукты, лекарства, заботиться о моем здоровье…

— Дон Лепард тоже не бескорыстный бессребреник?

— Думаю, да. Субъект довольно скользкий. Но Алекса в работе не подводил, хотя однажды Алекс признавался, что с этим субъектом надо держать ухо востро — уж слишком падок на соблазны. Он умен, хотя редко это показывает. Живет один, наслаждается жизнью — можно сказать, сибарит и гедонист, всюду ищущий наслаждений. Семью решительно не желает строить, хочет жить для себя.

— Он не гей?

— Нет, он даже не метросексуал, — фыркнула Эмма, — поскольку проповедует, как он сам выражается, «здоровую лень». Года два назад пытался кадрить Франческу. Она с таким изумлением смотрела на его заигрывания…

«Почему бы этому парню не отравить своего партнера по бизнесу? — вдруг подумал Андрей. — Прекрасно знает о его вкусах, купил вискарь, подбросил, зная, что тот не удержится, обязательно глотнет… А шпионские дела тут ни при чем, так совпало во времени и пространстве…»

И где же, черт возьми, следы «сенсационной» информации, добытой Фридманом?

— Становится прохладно, — Эмма поежилась. — И как-то неудобно, мы здесь, а гости там…