Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта

— Нет, нет. — Перебил недовольно карлик, скалясь желтыми зубчиками. — Мне передали, что какой-то монастырь сожжен. Где-то в горах стрельба разгорается. Что это? Повстанцы? Сепаратисты? Их Гуру все еще тужится независимостью гор. Что вы скажете мне успокаивающего, дружище разведчик?

— Товарищ министр, — успокоительно протянул генерал, — что такое, сгорел какой-то монастырь. Для нашей страны это такое незаметное дуновение ветерка, что никаких эмоций, даже в наших пристальных службах, сие давно уже не оживляет. В Уйгурском районе гораздо больше антиправительственных выступлений, гораздо больше жертв, гораздо жарче и опасней. А в Тибете, также, холодно и темно, скучно, неприветливо. Только ветры и гуляют там по высотам гор.

— У вас всегда все спокойно, сонно, даже мертвяще удушливо. Руководящие работники с мест совсем иначе докладывают.

— Они не профессионалы. Они любой пожар или несчастный случай раздувают до масштабов вселенской катастрофы. Это свойство всех гражданских чинуш. Они там, случайно, не просили помочь им материально? Это вечный, надежный способ вышибать деньги под устрашающую тему.

Министр откинулся на спинку кресла. Постучал тревожно пальчиком.

— Не знаю, что сказать. Глядя на вас — у нас, как в Багдаде, все спокойно. Наверное, я потребую от своих пугливых мандаринов более подробных, обстоятельных сведений.

— Товарищ министр, — успокоился генерал и стал успокаивать оппонента сам. — Не нужно, да не стоит, у каких-то временных неопытных чинуш что-то требовать. Они могут только ввести вас в заблуждение. Тибет дальняя провинция. Бедная. Населения там очень мало. Живет оно в отдаленных диких местах. Дорог нет, кроме военных. Горы не дают возможности общения ни с Индией, ни с Непалом. Брахмапутра имеет самый глубокий и самый длинный каньон в мире. Кто сможет перейти канаву глубиной в шесть километров и длиной в несколько тысяч километров? Стратегически, нам нужно просто поселять в тех районах китайцев, чтобы их было больше, чем местных. Вот решение всех спорных вопросов.

— А туристы и любопытные?

— Это что, террористы? Бандиты? Лица нон грата?

— Нет. Ну, ты хитер, бестия, как и прежде. Генеральчик. Каждого ублажишь. А что сам скажешь? Почему твой полковник Чан в Тибет поехал?

— В плановую командировку. У нас имеются сведения, что какие-то вооруженные отряды, между прочим, лица арабского и иного мусульманского происхождения, проникают на территорию страны и ведут боевые действия. От их усилий, вероятно, и сгорел какой-то малоизвестный монастырь. Чану приказано проинспектировать границу в районе Брахмапутры, усилить гарнизоны. И лично ознакомиться с ситуацией в регионе.

— Верно. Все правильно. Я надеюсь, товарищ генерал, что копию отчета вы пришлете и мне.

— Несомненно. Так и будет исполнено, товарищ министр.

— А что там с монахами? Помните тех, у которых был этот русский.

— Думаю, что и на этот вопрос полковник даст нам соответствующую информацию. Боюсь, что многие успели уже отойти в иное измерение.

Министр въедливо захихикал:

— Это ты ловко сказал, в иное измерение. Ладно, служивый, ступай. Не забывай меня. Жду доклада Чана.

— Будет сделано, товарищ министр.

— Надеюсь.

К исходу ночи отряд полковника Споуна продолжающимся быстрым маршем вышел к объекту на расстояние двух-трех километров от цели. Рус остановил группу. Сверился с картой.

— Господин полковник, оставляем все лишнее здесь, и через двадцать минут рвем на штурм.

Рус в это время изучал скрытые тропки, густые кусты, камни и валуны, широко разбросанные природой. И, как всегда, что-то долго прикидывал в уме.

— Господин полковник, сейчас будет самое опасное. Здесь могут скрываться дозоры, пикеты, просто ловушки. Я даже не представляю, как всем своим скопом мы сможем скрытно подобраться к базе?

— Ну, конечно, сначала осторожно проберемся сквозь эти заросли. Уберем, если попадутся, часовых. Наши люди всему этому обучены.

— Здесь дело не в обучении. Нас слишком много. Мы растянемся, минимум, метров на сто пятьдесят. И даже сонная рожа дозорного почувствует, что рядом что-то происходит. Когда люди в наряде, у них при опасности нюх обостряется, а внутреннее чутье сто раз подскажет об опасности. Чувство есть чувство, его не обманешь. Опасность, безопасность — это первое, над чем работает мозг. Чем меньше людей, тем меньше мощь посторонней ауры в окружающей среде. Нам надо двигаться, максимум, по три человека. Через пятьсот метров дадим сигнал. Тогда, пусть, следующие трое с полной боевой предосторожностью следуют за нами. В третьей группе — вы. А ваш зам в последней группе.