— Как прошла разведка? — спросил аль-Завагани.
— С одной стороны, удачно. С другой — очень плохо, раис [34] Раис — в восточных языках обычно переводится как «начальник», «председатель». Уважительная форма обращения к начальствующему лицу.
…
— К плохим новостям мы сегодня уже прикоснулись. Ты в курсе, Сулейман, что случилось с твоим эмиром?
— Он сошел с ума?
— Похоже на то… Его послали в разведку. По данным с беспилотника, разведка должна была попасть на освобожденные сирийцами окопы. Но там оказался целый отряд сирийцев, и эмир Идрис, вместо того чтобы сразу отступить, захотел повести разведку в атаку, чтобы выбить их, даже не зная, сколько в отряде человек. И сразу получил пулю в глаз… Хорошо, что у других хватило ума отступить. Даже тело эмира смогли вынести, потеряв при этом еще троих. Но Дуквахова мне лично жалко. Он был хорошим эмиром… Пуля в глаз… Так и предстанет перед Аллахом одноглазым…
— Легко отделался, — заметил Цхогалов. — Если бы он вернулся, мы выбили бы ему оба глаза! И слепым послали бы в атаку через минное поле.
— Почему ты так сказал? Что произошло? — поднимаясь, возмущенно воскликнул начальник штаба.
— В нашем народе людей, которые воруют у своих же товарищей, зовут крысами. А тех, кто убивает товарищей, самих убивают медленно и жестоко.
— Что произошло? — вслед за начальником штаба спросил человек, сидящий у стены.
Салман посмотрел на него вопросительно, потом перевел такой же вопросительный взгляд на начальника штаба, не зная, имеет ли право этот человек задавать вопросы.
— Это наш начальник контрразведки, — представил его начальник штаба, и Салман тогда ответил:
— Когда я с джамаатом ушел в разведку, эмир вернулся в блиндаж. В блиндаже оставался только часовой, молодой моджахед Мади Муратов. Мади не ждал от эмира никакой подлости, но все же спросил, зачем тот вернулся. Эмир сказал, что ему нужно взять кое-что из своего рюкзака. Часовой остался снаружи, но эмира не было очень долго. Мади заглянул в блиндаж, увидел, что эмир копается в чужих рюкзаках, и сказал ему об этом. В результате эмир воткнул Мади нож в живот — тот был без бронежилета — и бросил часового умирать. Когда я с остатками своего джамаата вернулся, Мади был еще жив и все рассказал. А потом умер у меня на руках.
— А что пропало у моджахедов? — спросил начальник контрразведки.
— Не знаю. Нас от всего джамаата осталось только четверо.
— Тоже засада в окопе?
— Нет. В окопе никого не было. Мы даже блиндаж обыскали, но никаких документов не нашли. Тогда двинулись дальше, в тылы к сирийцам.
— Глубоко?
— Я планировал посмотреть высоты, где раньше минометы стояли.
— И как?
— Мы туда не дошли.
— По какой причине?
— С ближайшей высоты мы вышли на рокаду [35] Рокада — дорога, идущая вдоль линии фронта.
, а там проезжала легковая машина. У меня было задание добыть «языка». В легковой машине мог ехать ответственный чин. Я послал людей, чтобы подстрелили водителя и захватили пассажира, если он там будет. Все получилось удачно. Машина после очереди в водителя вылетела с дороги, пассажир только нос себе разбил, но был живым и здоровым. — Салман рассказывал то, что должен был подготовить на той стороне Лесничий. Чтобы все можно было проверить после наступления.
— И где он? — нетерпеливо спросил начальник штаба.
— Кто он? — перебил его контрразведчик.
— Некий мукаддам из службы обеспечения сирийского штаба артиллерийского корпуса. При нем были документы. Но я на всякий случай еще и допросил его сразу. Подумал, если этот ничего не скажет, надо искать другого. Но и сами документы говорили за него немало… Вот…
Салман вытащил из большого кармана «разгрузки» сложенные вчетверо листы бумаги и документы мукаддама. Все положил на стол перед начальником штаба.
— Ты сам смотрел? — спросил тот мимоходом и начал читать.
— Только поверхностно.
— Очень важные бумаги ты добыл… А что с самим мукаддамом? Что с джамаатом?
— У нас в плане было посещение трех линий обороны сирийцев. Потому мы не стали сразу возвращаться, а двинулись сначала на нейтральную территорию и там колонной передвигались по склону высоты. Я шел впереди. Я и трое моджахедов только успели свернуть за скалу, когда раздалась целая серия взрывов. Похоже, мы нарвались на минное поле, не обозначенное на карте. Мины, как я понял, сдетонировали одна от другой, плотно были установлены. Джамаат уничтожило осколками. Сирийскому мукаддаму оторвало обе ноги выше колен. Мы его не смогли бы живым донести, оставили там умирать. Пытались оказать помощь своим. Из всех было только трое раненых. Другие погибли сразу, слишком много было осколков. Но и этим троим помочь было невозможно.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу