Александр Тамоников: Рота уходит в небо

— Коль? Ты серьезно веришь в то, что говоришь? – спросил Костя.

— Ладно, умник, знаю, что сказать хочешь. У тебя свой котелок, у меня – свой. И в че я верю, а в че нет, никого не колышет.

В палату просунулась чья-то голова.

— Ну чего, Коль? Погнали? Пойло уже на месте.

— Не-е, Вить, не выйдет, – с сожалением отказался Николай.

— Что так?

— Да не могу. Сестра укол впорола, говорит, со спиртным не совместимый. Мол, выпьешь, так скрутит!

— А-а! Это они могут. Дряни у них всякой полно. Ну ладно. Пойду летуна-соседа разведу, не пить же одному?

— Иди, Вить, иди, не трави душу.

Когда дверь закрылась, Гольдин язвительно спросил:

— Чего не пошел? Тебе же на всех положить?

— Голь? И че ты за урод, а? Так и норовишь человеку подлянку кинуть! Выживают же такие?

— Зачем тогда со склона меня вытаскивал?

— Дурак был. Не подумал, вот и рюхнулся за тобой, мерином. Сейчас бы ни за что не полез бы, отвечаю.

— Хватит вам гнать ерунду. Вместе же воевали, а теперь собачитесь, как будто ничего не произошло и не было боев, не было крови, не было гибели стольких пацанов. Может, хватит?

— Ладно, проехали. – Колян подошел к окну, вздохнул. – Спать, что ли, завалиться?

— Телевизор посмотри.

— Ну его! Буду спать. Завтра лампасов понаедет. А че едут? Не знаешь, Кость?

— Откуда я знаю? Проведать, наверное.

— Не-е, просто проведать мы им не нужны, здесь че-то другое. А в общем, какая разница?

— Мне тут, Коль, пацаны из школы книгу принесли, про разборки бандитские, возьми, почитай.

Колян посмотрел на Гольдина так, словно тот предложил по меньшей мере проглотить жабу.

— Сказал тоже, книгу. Я их в жисть не читал, кроме одной, да и ту не до конца.

— Не любишь книги? – удивился Гольдин.

— Нет! – отрезал Николай.

— А что за произведение ты все же пытался прочитать?

— «Мешок яблок».

— Кто автор?

— Да че пристал? Откуда я знаю? Это в детстве было.

— И после этого так ничего и не читал?

— Нет, не читал… – Колян отвечал на вопросы автоматически, думая о чем-то своем, – или все же принять на грудь? А, пацаны?

— Не стоит, лучше уж ложись спать.

Николай еще немного побродил по палате, наконец махнул рукой, приняв окончательное решение. Упал на кровать, повернулся к стене и быстро, как умел, наверное, он один, уснул.

Трудовое утро следующего дня в госпитале началось задолго до официального «подъема» личного состава. И хотя посещение высокими чинами планировалось в одном отделении, но, кто знает, может, свита решит обойти весь комплекс. Тем более что представитель президента – сам в недавнем прошлом командующий военным округом и непосредственный руководитель боевых операций в Чечне. Да и нынешний командующий – человек строгий и дотошный. Эти люди вполне могли посетить все объекты.

В отделениях накануне заменили постельное белье, выдали новые пижамы. Сейчас заканчивали наводить марафет на территории госпиталя, который вообще-то всегда поддерживался на уровне.

Полковник Старча зашел в палату, поздоровался и внимательно посмотрел на Горшкова. Тот встал.

— В порядке я, товарищ полковник.

— Вижу, молодец! Так, ребята, насколько я знаю, высоких гостей интересуете в первую очередь вы, военнослужащие легендарной пятой роты. Вам будут вручать награды, подарки, снимать для телевидения. Вы уж приведите себя в порядок, на всю страну покажут. И пободрее, чтобы родные успокоились. Им уже сообщили о том, что вы живы, и, думаю, совсем скоро пожалуют в гости. Так что сами понимаете.

В палату вошли четверо. Представитель президента, командующий округом – их лица и имена были известны всей стране, начальник отделения, полковник Старча и, что приятно удивило ребят, подполковник Смирнов, их бывший командир, он был в штатском и с тростью. Начальник отделения представил больных. Костя с Гольдиным лежа поприветствовали высоких гостей, Колян стоял навытяжку возле кровати. Представитель президента поинтересовался: как здоровье героев? Ответил Старча. Все внимательно выслушали.

— Значит, на поправку идем? Ну и добро. Давай, Геннадий Сергеевич, – обратился он к командующему. Тот достал Указ президента и зачитал его. В нем говорилось о том, как доблестно сражалась пятая рота, до конца выполнив свой воинский долг. В конце шел список награжденных…Орденом Мужества наградить сержанта Гольдина Михаила Андреевича…

Представитель президента подошел к Гольдину, передал коробочку с наградой, пожал руку.

— Благодарю за службу, сержант!