Александр Тамоников - Спецотряд «Скорпион»

Луганский провел офицеров в специально оборудованную для отдыха уютную комнату, где они распили бутылку коньяка, закусив лимонными дольками. Ровно в 20.00 Пашин с Глебовым покинули территорию центрального офиса. Через полчаса движения их неожиданно вызвал на связь некий мужчина, представившийся человеком Катрана. Он сообщил, что за «Маздой» внешнего наблюдения не ведется. Пашин с Глебовым переглянулись. Луганский, как всегда, перестраховывался.

Остановившись у торгового центра, Глебов спросил командира:

— Что, Григ, будем делать дальше?

— Ничего, Макс! Езжай домой и готовься к убытию в распоряжение Луганского. Надеюсь, мелкий, но наверняка доходный бизнес не настолько засосал тебя, чтобы ради него пожертвовать службой?

— О чем ты говоришь? Да шел бы он к черту этот бизнес! Хотя закрывать его, думаю, смысла нет. Пусть и дальше развивается. Есть у меня парнишка толковый в продавцах, ему и передам все дела. Но я не о службе тебя спросил. Что будем делать 19-го числа?

Пашин ответил:

— Ничего, Макс, тебе делать не надо! Буду работать один, вернее, под прикрытием ребят Службы. Да и работы, считаю, особой не предстоит. Все во время встречи с Полесским и разрешится.

Глебов произнес:

— Мне бы твою уверенность!

— У тебя есть какие-то сомнения?

— Как тебе, Григ, сказать? Сомнений нет, есть что-то тревожное, знаешь, как тогда, в Белойском ущелье. Перед выходом чувствовал: что-то произойдет, нутром чувствовал. Никому не сказал, загнал опасения внутрь. После и вовсе их отбросил. Но… произошедшее далее… ну ты понимаешь, о чем я. Вот и сейчас, такое дискомфортное состояние. Словно где-то рядом затаилась скрытая угроза, а в чем она состоит и что собой представляет, объяснить не могу.

Пашин похлопал боевого друга по плечу:

— Не загоняйся, Макс. Согласен, дело мутное и что-то этот Полесский задумал, планируя каким-то образом и в чем-то использовать меня через Лину. Но он не знает о том, кто стоит за моей спиной. Знал бы, отклеился. Но не знает. И в этом главная беда для него! Ну ладно, езжай домой, я тебе после двадцать первого позвоню и поведаю, что за интрига закручивалась вокруг меня!

— Добро, Григ! Буду ждать звонка!

— Жди, Макс! Спасибо тебе! Давай, до связи!

— До связи!

Пашин, покинув иномарку Глебова, прошел к своей «десятке». Вскоре он, пройдя пост ГИБДД, въехал в город. Немного покружив по центру, свернул на улицу, ведущую на стоянку, где он обычно ставил машину и которая находилась минутах в десяти неспешной ходьбы от его дома. Поставив автомобиль и расписавшись в журнале, майор вышел на аллею, зажатую с двух сторон плотными зарослями акации.

Стемнело. Идти по пустынной дорожке было неуютно. Пашин вспомнил, как по весне здесь же, возле единственного фонарного столба, его встретила троица молодых, агрессивно настроенных хулиганов. Вечер был, как помнится, теплый и темный. Аллея, как и сейчас, угрожающе пустынна. Троица появилась перед ним внезапно. Двое вышли из-за кустов перед Григорием, третий зашел сзади. Один из молодчиков достал нож, блеснувший клинком в свете неоновой лампы. Выставил руку с ножом вперед, приказал:

— Так, дядя, стоять тихо и смирно, выложив все ценное на асфальт. И быстренько, быстренько, у меня нет особого желания портить твою шкуру. Что замер? Не понял, козел? Деньги, часы, мобильник — все, что при себе, на асфальт. Ну?

Пашин, одновременно контролируя противника и с фронта, и с тыла, имитировал снятие часов, чертыхнувшись:

— Вот черт, браслет не расстегивается, котлы новые, еще не разносил.

Старший банды грабителей усмехнулся, приказал кому-то:

— Митяй, помоги чуваку, у него, видать, поджилки трясутся.

Этим Митяем оказался детина, стоявший сзади. Он двинулся на Пашина, чего Григорий и ждал. Майор встретил парня ударом локтя в нос. Ударом коварным, болезненным и, главное, вызывающим обильное кровотечение, что гарантированно выводило противника из строя. Этого движения никак не ожидали двое, стоявшие спереди. Первым сориентировался тот, кто держал в руке нож. Пашин ждал его выпада и отклонил корпус назад, предвосхищая вероятные действия молодого отморозка. Клинок, рассекая воздух, мелькнул в нескольких сантиметрах от лица. Григорий не стал ловить пацана на излете удара, что мог сделать легко. Пашин дождался обратного движения вооруженной руки. Тут и поймал ее в захват. Вывернув кисть и развернув локоть бандита, майор нанес по нему рубящий удар, ломая юнцу предплечье. Вой дикой боли огласил аллею. Отморозок упал на асфальт, закатив глаза.