Александр Тамоников - Спецотряд «Скорпион»

Граната выпала из рук уже мертвого Рейдера.

У Пашина мелькнула мысль: это же не выход! До взрыва остались считаные секунды. Взрыва, который если и не убьет, то покалечит всех, стоящих рядом. Но офицер спецназа Анатолий Дементьев продумал свои действия. Он метнулся к женщине, у ног которой лежала граната. Оттолкнув заложницу и крикнув: «Ложись!», капитан накрыл смертоносный кусок металла своим телом. За секунду до взрыва!

Подрыв гранаты подбросил капитана, принявшего на себя осколки «РГД». Бойцы группы и заложники не сразу подняли головы. Им потребовалось какое-то время, чтобы осознать то, что они целы и невредимы. Первым на ноги вскочил Пашин. И тут же кинулся к Дементьеву. Осторожно, несмотря на то что в этом теперь не было никакой необходимости, перевернул тело боевого товарища. Капитан был мертв. От прямого взрыва его не мог спасти специальный бронежилет. И это знал Дементьев, решивший пожертвовать собой ради спасения других, в том числе и его, командира группы спецназа Пашина!

Майор простонал:

— Толя, Толя… это я во всем виноват… Я должен был просчитать маневр Шульца, обязан был сделать это! Но… не смог!..

К нему подошел Глебов:

— Командир! Приди в себя! Мы в четырех километрах от Белоя. Там наверняка слышали взрыв, и неизвестно, что предпримут люди Шамсета! Григ! Схватка только началась!

Как бы в подтверждение слов офицера группы, на рацию Пашина прошел сигнал вызова. Майор ответил:

— Григ на связи!

— Это Бек! Что у вас за шум?

— А что?

— Да засуетились «чехи» в развалинах! Высыпали на улицу, стоят стадом баранов, смотрят в вашу сторону.

— У нас Дема погиб, Бек! Снимайте с Жекой пост!

— Что??? Толик???

— Да! Короче, Бек! Если банда Шамсета дернется из аула, на юг или на север, отрезать ей все пути. Гаси их из «АГСа»! Понял?

— Так точно! Но…

— Никаких «но»! Все потом! Сейчас работай. Мы выдвигаемся к Белою…

— Принял!

Отключив рацию, Пашин взглянул на бывших заложников. Те полукругом стояли возле Дементьева. Лицо капитана от взрыва не пострадало, бронежилет не дал разорванным внутренностям выпасть из тела, поэтому капитан лежал, как живой. Словно прилег отдохнуть, и сон его был крепок и спокоен. Женщины плакали. Не прятали слез и мужчины.

Майор подошел к носильщикам:

— Мы уходим дальше по ущелью. Вы останетесь здесь. Перенесите, пожалуйста, тело офицера к кустам, там вместе с ним и укройтесь. Мы скоро вернемся. — Пашин поднял свой автомат, приказал группе: — Внимание! Начинаем марш-бросок к Белою…

Но не закончил, вновь обернувшись к бывшим заложникам, указал на погибшего боевого товарища:

— Вас спас капитан спецназа Дементьев Анатолий Васильевич! Запомните это имя.

И резко развернувшись, выкрикнул:

— В цепь, вперед, бегом… марш!

Передав сообщение командиру группы и получив в ответ страшное известие, Салманов повернулся к Гарину:

— Жека! Дему завалили!

Реакция прапорщика Гарина была такой же, что ранее у Салманова.

— Что??? Дему??? Но… как?

— Не знаю. Григ ничего не объяснил. Видимо, шум с юга и был связан с капитаном.

— Дема-а-а!

— Так, Коль! Командир приказал снимать пост!

— Давай снимать, раз приказал. Но Дема?..

Реджеп указал на позицию наблюдателей:

— Берешь левого духа, мой правый! Залп и бросок на точку! Понял? По моей команде!

— Понял!

— Начали.

Прапорщики взяли на прицел свои цели.

Салманов спросил:

— Готов?

— Готов!

— Огонь!

Раздалось два хлопка. Чеченцы на посту скрылись за мешками оборонительного рубежа.

— Погнали!

Реджеп с автоматическим станковым гранатометом за спиной и Николай с двумя коробками, в которых размещались ленты по тридцать осколочных гранат, рванулись к обезвреженному посту. Дистанцию в пятьдесят метров преодолели быстро. Ворвавшись на пост, первым делом взглянули на боевиков. Те лежали с окровавленными и развороченными лицами. Пули бойцов спецназа мгновенно уничтожили их. Салманов тут же развернул «АГС», зарядив его первой лентой. Гарин приник к бойнице между мешками, откуда аул и пространство вокруг него просматривались как на ладони. Там, внизу, ничего не изменилось.

Около развалин собралась толпа человек в пятнадцать. Один из них, видимо, старший, отчаянно жестикулируя руками, что-то объяснял подельникам, время от времени указывая на юг.

Прапорщик Гарин проговорил:

— Обсуждают обстановку, суки бородатые! Шуганул их шум из ущелья. Что-то они предпримут.