Сергей Соболев - Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]

Да, Глебова отпустили работать по контракту в Германию. Постажироваться, так сказать. Но семья, его близкие остались в России – в качестве заложников.

Пока Глебов раздумывал, пока он зондировал осторожно почву в ходе разговоров с немецким коллегой, руководителем клиники при мюнхенском научно-исследовательском центре, на него вышли представители одной из немецких спецслужб. А именно – Федерального ведомства по охране конституции. Очень скоро выяснилось, что Германия – равно как, надо полагать, и другие мощные страны, прежде всего США – в условиях секретности разрабатывает свой аналог российской исследовательской программы «Нимрод». Конечно, напрямую с Глебовым о таких вещах немцы не говорили. Но они друг друга и так прекрасно понимали. У Игоря Валентиновича, надо сказать, имелось что предложить немцам. Он готов был поделиться информацией. Но с одним условием: они должны вытащить его близких из абросимовских лап и, перевезя в Германию, укрыть в надежном безопасном месте…

Глебов сбросил бундесам какой-то мизер информации о третьей серии ВЧК и поделился кое-какими сведениями о тех медучреждениях и спецлабораториях, которые взял под свое крылышко абросимовский фонд. И уже одного этого, как он понял, хватило, чтобы его контрагенты в Германии подписались на все выставленные им условия.

Из двух зол, как известно, выбирают меньшее.

Сразу по прибытии в Москву Глебов написал заявление об уходе «по собственному» на имя главы филиала, которому он, в качестве завлабораторией, формально подчинялся. В тот же день у него состоялось объяснение с Абросимовым-старшим. Оба они, хотя и пришли к какому-то компромиссу, остались недовольны друг другом. Глебову пришлось подписаться на то, чтобы поучаствовать в испытаниях новой модификации «ВЧК». Хотя Николай Дмитрич обещался, что уже через полгода отпустит его восвояси, Игорь Валентинович этим его посулам совершенно не верил. В ответ Абросимов вынужден был пообещать, что он не будет препятствовать выезду родственников Глебова из России в любую из зарубежных стран на их собственный выбор.

Состоялась рокировка: Глебов, вернувшись из Германии, остался в России, а его близкие незадолго до наступления Нового года отбыли в Мюнхен, взяв с собой лишь личные вещи, документы и ценности.

Предполагалось, что Глебов, как и прежде, будет трудиться в балашихинском филиале и что немцы, как только представится возможность, выдернут Игоря Валентиновича из рук надсматривающих за ним здесь людей. Но получилось несколько иначе… В середине января Глебову показали заснятую в Германии пленку, на которой были запечатлены его жена и сын, гуляющие по улицам Байрейта. Мол, руки у нас длинные, мы и за бугром кого хошь достанем… И хотя Глебов знал, что его семью охраняют и что в Байрейте они задержатся не более трех месяцев, которые уйдут на адаптацию и курсы немецкого языка, после просмотра этой видеокассеты, которую передал ему с соответствующими комментариями и напутствиями Дмитрий Абросимов, у него не раз от страха и тревоги сжималось сердце в груди.

Глебов устало потер свинцовые веки пальцами.

Тяжело вздохнул.

Затем, вооружившись «паркером» и осьмушкой бумаги, принялся составлять маляву для морпеха Анохина, которому уже вскоре предстоит пройти через очень трудные испытания.

Валера Швец понятия не имел, сколько времени он просуществовал в той яме, в том провале собственного сознания, куда его отправил ударом приклада в лоб спецназовец на Носовихинском шоссе.

Что-то подсказывало ему, что с того времени минуло уже несколько суток, возможно, даже целая неделя.

В какой-то момент он даже понимал, отдавал себе отчет в том, что находится под воздействием каких-то наркотиков либо психотропных препаратов… Но затем вновь забывал обо всем.

Существование его нынче состояло из череды видений, перемежавшихся провалами в сознании.

Из всей той бредятины, которая крутилась у него в голове, запомнились и отложились в памяти лишь обрывки каких-то сновидений. Так, например, он привиделся самому себе в какой-то больничной палате привязанным к операционному столу… Никакой боли он не чувствовал, но было – жутковато. Кажется, обошлось, и ничего жизненно важного ему не отрезали. Лицо одного из врачей показалось Валере знакомым. Ну да, так и есть… это же Игорь Глебов! Тот самый человек, которого разыскивает Маша Данилова. Кстати, его фото Швецу показывал куратор из спецотдела, так что ошибочки тут быть не могло…