Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– Хуже. Жена. Она сейчас будет здесь.

– Она знает, где ты?

– Наверное… Она же у меня следователь… И я сказал ей, что в бильярд играю… И Федька скажет… Она Федьке позвонит, выпытает… А давай уйдем отсюда. Через черный ход. Поймаем такси, рванем…

– Куда рванем?

– К тебе.

– Что, больше некуда?

– Нет.

– Ну, если некуда… Только одно условие – не приставать. А спать – на кухне…

– На кухне – так на кухне…

Официанта звать не пришлось. Он как раз склонился над столом, чтобы убрать посуду. Максим расплатился с ним, не забыв о щедрых чаевых и просил вывести его из клуба через рабочий вход.

Парень оказался толковым малым. Мало того что выполнил просьбу, так еще и вызвал такси. Пока ждали машину, он сумел навязать Максиму коньяк, вино и пакет с фруктами – для продолжения банкета.

В машине Максим первым делом обнял Олесю.

– Ну мы же договаривались, не приставать, – сказала она и с излишней, как ему показалось, нервозностью, скинула его руку с плеча.

– Ну так-то же дома!

– Здесь тем более.

– А дома, значит, как пойдет?

Она промолчала, предоставив ему право фантазировать в свое удовольствие.

А в своих фантазиях он уже уложил ее в постель. И к тому времени, как машина остановилась у подъезда ее дома, успел натешиться с ней всласть.

– Спасибо, что подвезли, – сказал она, выходя из машины.

Максим подумал было, что ее благодарность адресована водителю, но по ее взгляду понял, что она прощается с ним.

– Пожалуйста.

Он расплатился с таксистом, догнал ее у подъезда.

– Олеся, ты чего? – Он попытался взять ее под локоток, но она резко отдернула руку.

Но ничего при этом не сказала. В подъезде она вела себя более спокойно, не пыталась его прогнать. Они вместе вошли в лифт, поднялись на третий этаж. И только в дверях своей квартиры она дала отпор.

– Куда ты? – громко и возмущенно спросила она.

– К тебе!

Максим был в том состоянии, когда его ничем невозможно было остановить.

– Но я не хочу! – все так же громко сказала Олеся.

Не только он, но и она услышала, как открывается соседская дверь. И повела она себя умно, хотя и чересчур для себя рискованно. Двумя руками решительно схватила Максима за грудки, втащила его в квартиру закрыла за собой дверь.

– И что это было? – самодовольно улыбнулся он.

– Не хватало еще, чтобы соседка тебя увидела.

– Думаешь, не увидела?

– Не знаю. Хотелось бы надеяться, что нет…

– Да чего ты боишься? Все равно тебе здесь не жить. Со мной в Москву поедешь. В гламуре будешь купаться… Тебе что больше нравится, «Порш» или «Бентли»?

– Не знаю, все равно.

– Действительно, какая разница?.. Будешь моей, не пожалеешь…

Он всего лишь снял с нее пальто, и этого оказалось достаточно, чтобы девушка поплыла. Взгляд затуманился, ротик приоткрылся, ноздри слегка расширились от жаркого дыхания.

Максим решил, что его час уже пробил. Бережно, как будто страшась вспугнуть момент, он снял с девушки легкий свитерок. Она стояла не шелохнувшись, все так же с закрытыми глазами.

Застежку бюстгальтера он расстегивал подрагивающими от волнения пальцами, но справился с ней быстро. Грудь обнажилась лишь на секунду, не успел Максим рассмотреть упругие округлости, как Олеся прикрыла их руками. Но не оттолкнула его от себя, даже не возмутилась.

– Я хочу выпить, – сказала она.

– Да, я взял вино…

– Нет, я хочу коньяк…

Она попросила поднять с пола упавший свитерок, надела его на голое тело.

Олеся провела его на кухню, полезла в шкафчик за посудой, достала два граненых стакана.

– Извини, хайболов у нас нет.

– У нас – будут.

– Ничего не обещай, – покачала она головой. – Ничего не надо. Прошу только об одном – забери свою Вику в свою Москву. И чтобы ее никогда здесь не было.

Максиму понравилась эта мысль. Олеся была девушкой суперкласса, но таких в той же Москве пруд пруди. А Вика, что ни говори, эксклюзивный вариант… И то, что ее тянуло к какому-то менту, лишь усиливало его тягу к ней. Он же мужчина, самец, а ничто так не освежает ощущения, как борьба за свою самку… Да, он заберет Вику в Москву и никогда больше не появится в Рубеже. Даже дом продаст, чтобы не было искушений… Да, они уедут. Тем более, что с недавних пор здесь творятся жуткие вещи… Уедет он, а Олеся останется. Со своим ментом. Хочет с ним жить, пусть живет…

– А что мне за это будет? – разливая коньяк по бокалам, игриво и с намеком спросил он.

– За чем мы сюда пришли, то и будет, – с нежной жеманностью улыбнулась Олеся.