Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– Зачем? – в робком смятении, но с любопытством спросила Олеся.

– В конце концов, я не обеднею, если помогу своей подруге, – широко улыбнулся Максим.

– Я вам не подруга.

– Ну как же, подруга по несчастью… И вообще…

Он нарочно затянул паузу, чтобы еще больше вытянуть ее из раковины душевных переживаний.

– Что, вообще? – повелась Олеся.

– У вас очень красивая ножка. А сапоги – просто ужас. К тому же еще и зимние, в то время, как давно уже пора на весенне-осенние переходить…

– Нет у меня весенне-осенних. И летних тоже нет… Чего только у меня нет – ни того нет, ни этого… Но вы не подумайте, я не жалуюсь.

– Но констатируете факт.

– Ну, может быть…

Машина остановилась перед торговым комплексом, ассортимент которого позволял разодеть женщину с головы до ног.

– Я не пойду, – заупрямилась Олеся.

– Тогда я сам. Какой у вас размер?

– Тридцать шестой. Но у меня высокий подъем… Надо мерить.

– Тогда придется идти… Снимайте сапог!

На одном сапоге Максим каблук сломал, на другом – доломал; продемонстрировал свою мужскую силу.

– Теперь надевайте. И пошли!

– Только обещайте, что купите мне самые дешевые сапоги.

Он купил ей самые дорогие сапоги из тех, которые подошли ей по размеру и подъему. Но про стоимость он ей не сказал, а на ценник она, похоже, не смотрела.

– Так, теперь туфли… – разошелся Максим.

Он был не прочь подыскать замену для ее пальто, купленное, похоже, в дешевых рядах Черкизовского рынка. К тому же еще и старое…

– А это уже лишнее, – мотнула она головой и уверенной походкой вышла из салона.

– Какая девушка! – цокнул языком стоявший рядом с Максимом мужчина. И обращаясь к нему, добавил: – Повезло вам, уважаемый!

Максим глянул на него с рассеянным интересом. Высокий, статный, пышная черная шевелюра, приглаженная гелевым фиксатором, длинные узкие брови вразлет… Он мог бы нравиться женщинам, если бы не глаза – что-то было в них скверное, пакостное.

Впрочем, в любом случае незнакомец был прав. Олеся была очень хороша собой. А в новых дорогих сапогах стала еще эффектней.

Олеся уходила. Шла в направлении к машине, но Максим не был уверен в том, что она не обойдет ее стороной. Смекнул, что нужно догнать ее, чтобы она не исчезла. Поравнялся с ней, легонько взял под локоток, подвел к машине, помог сесть.

– В больницу? – спросила она.

– Если честно, я бы еще немного помучил вас. Ваше пальто просто ужасно, извините за откровенность…

– Андрею нравится. Отвезите меня к нему.

Максим подвез ее к зданию больницы.

– Подождать? – спросил он, когда она взялась за ручку дверцы, чтобы выйти.

– Нет, обратно я сама…

– Можно, я дам тебе номер своего телефона?

– Зачем?

– Ну, позвонишь мне, если Вика у него.

– Это нетрудно проверить, – задумавшись, сказала Олеся. – Она же должна быть на машине…

– Да, конечно, – мысленно похвалив ее за смекалку, кивнул Максим. – Но в прошлый раз я не видел ее машины. И сейчас не вижу.

– В прошлый раз мы, кажется, очень торопились. А сейчас… Если нет машины, значит, и ее нет…

– Но ты все равно позвони, есть она или нет…

Все-таки он навязал ей номер своего телефона. И когда она ушла, объехал по кругу больничный корпус. Мало ли где Вика могла бросить машину. Но знакомого «Мерседеса» нигде поблизости не было. А звонить жене он не решился. Она виновата, пусть и делает шаг к примирению.

– Домой? – спросил водитель.

– Разве я это говорил? – раздраженно бросил Максим.

– Нет.

– Тогда стой и не фыркай.

Вика не звонила, не пыталась дать о себе знать. И это злило его. И чем больше он гневался на нее, тем сильней тянулся к Олесе. Поэтому он остался ждать ее, чтобы затем скрепить не совсем удачно, но все же завязавшиеся отношения с ней.

Ждать пришлось долго, но в конце концов его терпение было вознаграждено. Было уже поздно и темно, когда она вышла из больничного корпуса. Погода не для праздных путешествий – хлесткий дождь, студеный ветер, промозглый холод. А в машине так тепло… Олеся едва не прослезилась от радости, когда увидела Максима. Растроганно поблагодарила его, оказавшись с ним рядом на заднем сиденье.

– Чуть-чуть прошла и уже продрогла, – сказала она.

– И промокла, – добавил он.

И как будто так и надо, он взял в руки ее ладошку.

– Замерзла…

– Не то, чтобы очень, – улыбнулась Олеся. – Но спасибо за заботу…

Руки она высвободила, но сделала это без особого рвения. Как будто была совсем не прочь погреть ладонь в его руках.