Борис Седов - Мстительница

«А вдруг всё вернется на круги своя? Опять меня возьмут в оборот страхи и ощущение безысходности? Снова, как струны, натянутся нервы? С пальцев ног до макушки скует напряжение? И это как раз в тот момент, когда болезнь, вроде бы, начала отступать, и я наконец испытал долгожданное облегчение!

Всё это облегчение растворится в какой-то паршивой бутылке водяры!..

И всё же насколько неодолимым было желание выпить!1 !

…А, ладно, — всё-таки не нашел в себе сил перебороть порочную страсть Игнат и достал из кармана бумажник. — У меня еще есть время подумать. Никогда не поздно по дороге домой просто вышвырнуть эту бутылку в кусты. Или разбить о какой-нибудь камень. И пропади она пропадом! Удавалось не брать ни капли в рот на протяжении всего лета, так почему бы не жить так и дальше! Сколько уже из-за этого клятого пьянства претерпел неприятностей!

Надоело! Устал!»

Оттеснив в сторону мыльницу, бутылка «Пшеничной» уверенно утвердилась в пакете между халатом и полотенцем.

…Наверное, прав оказался доктор Руневич, предрекая Светлане Петровне, что болезнь ее мужа может обрести хроническую форму. Похоже, действительно, обрела. Притом, не только хроническую, но, в какой-то мере, еще и весьма извращенную. С одержимостью оголтелого мазохиста Игнат, избавившись от одного мучительного и продолжительного головняка, позволил себе лишь короткую передышку, и сразу же поспешил заменить его новым. Пусть незначительным, пусть куда более безобидным, но все-таки тоже внесшим немалую смуту в покрытую еще не затянувшимися шрамами душу.

Пока…

Каким-то чудом вопрос «То drink or not to drink?» всё еще оставался открытым.

В темпе столетнего паралитика плелся Игнат, медленно приближаясь к Капранову, а тем временем его взгляд неосознанно изучал окрестности: «Где?!! Где удобнее всего приткнуть задницу, расстелить на траве арендованную у Петра Тимофеевича телогрейку, опереться спиной о белый ствол одиноко стоящей посреди просторной поляны березки и, млея на жарком не по-осеннему солнышке, почать не дающую покоя бутылку? Закусить колбасой и, блаженно зажмурив глаза, приняться предаваться мечтам о предстоящих успехах в том предприятии, что за лето организовала Светлана. Где?!!»

А вот и березка. Вокруг аккуратного белого ствола мягкая травка, уже основательно присыпанная желтыми листьями. Уютней местечка не отыскать во всей округе.

А вот и булыжник, неизвестно каким ледником занесенный на обочину бугристой грунтовки, соединяющей между собой районный центр Неблочи и вымирающую деревушку Капраново. За Капрановым эта грунтовка продолжается в виде еле заметной заброшенной двухколейки, которая через полкилометра деградирует в обычную узкую тропку, сворачивающую в лес и там уже окончательно растворяющуюся в густых зарослях малинника и ивняка.

Так что выбирать: березку, возле которой в одну харю будет распита из пластикового стакана бутылка «Пшеничной», или булыжник, о который, дабы не вводила во грех, эта «Пшеничная» будет разбита!

«То drink or not to drink?» — вот в чем вопрос. Вот где соблазн! Который в течение всего какого-то часа может так скомкать всю жизнь, что ее уже будет никогда не разгладить. Игнат достал из пакета бутылку. Ее горлышко приятно холодило ладонь. В ней плескалась такая желанная жидкость! Которая так и просилась внутрь! Которая могла оказаться смертельным ядом! До березки шагов пятьдесят, до булыжника в два раза меньше. Если бы было наоборот, то не возникло бы ни капли сомнений. А так…

«Нет!» — не оставляя себе ни единой лишней секунды, чтобы, не дай Бог, не передумать, Игнат (как панфиловец с «коктейлем Молотова» к фашистскому танку) с «Пшеничной» в правой руке стремительно бросился к камню…

Раньше он не раз совершал какие-нибудь поступки под воздействием короткого импульса, и обычно потом в этих поступках приходилось раскаиваться. Но сейчас, отбросив в сторону бутылочное горлышко и тупо взирая на сверкающую в ярком солнечном свете россыпь влажных осколков и окропленный водкой булыжник, Игнат понимал, что завтра жалеть об этом поступке не будет. Сейчас, конечно, жаль. Можно было так хорошо оттянуться на солнышке, скрашивая свое одиночество выпивкой. Но ведь уже к вечеру наступило б похмелье, захотелось бы продолжения. И завтра — та же картина. И послезавтра…

Депрессия, страхи, гудящие от напряжения нервы… психушка! И — прощай мечты о предстоящих успехах в организованном Светой предприятии, сулящем солидную прибыль! Прощайте, деньги, которые скоро должны политься рекой. Прощай всё!