Борис Седов - Пленница

— Неделю.

— Негусто, — вздохнула Расписка. — Что ж, подфартит, так уложимся. Может, братва для тебя чего и надыбает. Ну, иди строчи сочинение про своих корешей. Чем быстрее закончишь, тем лучше.

— И никакие они мне не кореша, — сварливо пробухтела я, сворачивая в трубочку тоненькую тетрадку. — Сама же в курсах, что, скорее, враги… — И отправилась в свой барак составлять маляву на пятерых кандидатов на воровскую проверку.

Прошло больше десяти дней, и я уже получила предложение от Касторки «съездить на волю на один разгуляй», прежде чем Расписка позвала меня к себе. И передала мне очень интересную информацию. Теперь я почти наверняка знала, кому и зачем я нужна.

— Так что видишь сама, что не такая уж это и лабуда, — подбила итог старая бандерша. — Всё вполне выполнимо. Что думаешь делать? Не против рискнуть?

— Почему бы и нет? — улыбнулась я.

— Готова соскочить?

— Я-то готова. Но надо всё еще раз обсудить с Диной-Ди, — ответила я, хотя ни капли не сомневалась, что Диана без раздумий ответит мне: «Я с тобой, Герда!»

— Я с тобой, Герда! — уверенно сказала она, стоило мне передать ей всё то, что только что услышала от Расписки. — Пожалуй, это действительно шанс. Когда?

— Скоро, Диана. Уже очень скоро, — загадочно улыбнулась я. — Нас позовут. Надо еще отыскать где-то Касторку. И передать, что мы едем на этот их… разгуляй.

«Во прибалдеет шалава от такого известия!» — подумала я, а Дина-Ди, словно прочитав мои мысли, расхохоталась.

Впервые за последние годы Тамара напрочь утратила представление о времени. У нее в комнате не было ни телевизора, ни радиоприемника, ни часов. Даже определить, день сейчас за окном или ночь, не представлялось возможным — железные ставни были подогнаны настолько плотно, что девушка, как ни старалась, так и не смогла отыскать щелочку, через которую можно было бы разглядеть, светло ли на улице.

Вести счет дням, как она делала это у Монучара (принесли Саня или Виталий миску с баландой — значит, минули еще одни сутки), имея такого непунктуального холопа, как глухонемой Гоша, было вообще нереально. Mischievious Buttocks явно не дружил с головой. Запросто мог ввалиться в комнату, когда Тамара спала, и, ничтоже сумняшеся, приняться за уборку. Мог пропасть надолго, так что голодной Тамаре приходилось колотить в дверь ногами и молить местных секьюрити, откликнувшихся на зов, о том, чтобы отыскали ее нерадивого лакея, наподдавали ему под шаловливые ягодицы и препроводили на рабочее место. При помощи знаков Тамара давно научилась объяснять Гоше всё, что угодно. Но выяснить, какое сегодня число, какой день недели, какой месяц, весна или осень, было невозможно. Вначале Тамара писала ему записки, но холоп посредством жестикуляции доходчиво объяснил, что грамоте не обучен. Тогда девушка потребовала, чтобы он позвал кого-нибудь из хозяев. Никаких результатов! Порой Тамара с трудом подавляла желание шарахнуть придурка ногой по тыквообразной башке, забрать у него ключи и погулять по квартире. Но она знала, что в десяти метрах от выхода из ее комнатушки находится пост охраны, и секьюрити там все здоровенные, как горные тролли, и до неприличия грубые. Тамаре с избытком хватало общения с ними, когда пропадал холоп. А две попытки узнать у охранников дату окончились ничем:

— Ну и хрен ли ты ломишься?!! Чего те неймется?!! Опять толстожопый не кормит?

— Нет, парни, скажите, какое сегодня число?

— Сто двадцать восьмое.

— Ну-у-у… правда, ребят, я серьезно.

— Я тоже. Не положено нам с тобой разговаривать. Так что заглохни. И не стучи в дверь. Достала…

Последний раз человека (а точнее, даже нескольких человек) кроме Гоши Тамара видела на второй день после короткого внешнего осмотра, когда Андрей и Василий Сергеевич отвели ее в богато обставленную спальню, расположенную на втором этаже большого пентхау с а-дуплекса. Девушке строго-настрого было приказано не трепать без нужды языком и не дергаться. И она не издала ни единого звука за те сорок минут, пока молодой парень в пиратской бандане, сверяясь с рисунком Андрея, наносил хитроумной машинкой ей возле лобка красно-синюю татуировку в виде испанской танцовщицы, исполняющей хоту. Потом парень сделал клиентке несколько проколов в ушах и ноздре, пару раз полоснул скальпелем по тому месту, куда Крошку когда-то укусила собака, заклеил «место укуса» пластырем. И прихрамывающую Тамару сразу же отконвоировали назад в ее комнату.