Александр Золотько - Зубы Дракона

Домиков – одиннадцать штук.

Получается, что и за столом будет не более одиннадцати человек. Шатов вспомнил гостиную Дмитрия Петровича. Одиннадцать человек там за стол не поместятся.

Значит, не в каждом домике сейчас есть жилец. Правильно. Значит, выбором Шатова восторгались не потому, что он выбрал единственный пустующий дом. Тогда почему? Выбрал именно тот, который ему приготовили?

Стоп. Дмитрий Петрович сообщил, что Шатова привезли прямо из гостиницы, где он начал куролесить. То, что это расходится с воспоминаниями самого Шатова – ерунда. С ними в последнее время много чего расходится. Но это расходится еще и с тем, что сейчас происходит.

Привозят чокнутого в заведение. Пусть даже в такое загадочное. Не станут же его укладывать на улице? Его должны сразу устроить в доме. Тогда не совсем понятно, как Шатов оказался на тропинке.

Если здесь такие правила, эдакий хитрый психологический выверт, то… Почему Шатова не предупредили сразу о возможных приступах и…

Присядем на крылечке и подумаем.

Что нам говорил Дмитрий Петрович? Приступы нас свалили, и после них нам сделали уколы и доставили на ночлег. Тогда, либо у Шатова действительно провалы в памяти, либо ему чего-то врут. До приступов, насколько Шатов помнит, он никому не обещал сходить в школу.

Ну, не помнит Шатов об этом.

Забыл? Зачем тогда сумасшедшего, да еще буянившего в гостинице, вести в школу? Ведь он мог сорваться. Как, если верить Дмитрию Петровичу, и произошло.

Не нужно верить Дмитрию Петровичу. Ладно, вечером уточним.

Это они думают, что придавили Шатова. Не знаю, какие у них цели и планы, но ни хрена у них не получится. Сколько там у него времени до обеда? Шатов автоматически взглянул на свое запястье. А часики электронные так у него на руке и были все это время. Он к ним начинает потихоньку привыкать.

А времени до обеда… Еще до фига и больше.

Как его убить?

Шатов посмотрел на свои ладони. Помыть руки. И, наконец, провести обследование библиотеки и кабинета. Неплохая программа.

Книги и компьютер.

Что раньше? Шатов задумчиво посмотрел на корешки книг. История, детективы, военная история, психология, триллеры, энциклопедии, даже фантастика, мемуары, справочники по самым разным областям, медицина – да, бывший обитатель домика был человеком разносторонним. Шатов еще раз пробежал взглядом по книжным полкам. Если бы Шатову сейчас довелось с самого начала собирать библиотеку, то не исключено, что он собрал бы почти такую же. За небольшим исключением.

Приятно встретить родственную душу.

Ладно, книги потом. Покопаемся в компьютере.

Шатов сел в кожаное кресло перед монитором, щелкнул выключателем. Что мы имеем в машине? Можно попытаться угадать, раз уж души родственные.

Естественно, игрушки. Пару ходилок – стрелялок, к ним что-нибудь из простеньких, типа «го”, леталочки и гонки. И несколько стратегических. Тоже не слишком навороченных. Там, «Цивилизацию”, «Колонизацию” и…

Здрасте, сказал Шатов вслух. Добрый день. Между прочим, ставить машину на пароль – это свинство. И единственное, что спасает бывшего владельца от полной дискредитации, это то, что запаролил он только один диск.

Доступ в директорию «Мои документы” открыт, но документов в ней нет. И еще можно войти в игротеку. Шатов щелкнул мышкой. Ага, почти угадал. Шарики и линии, шахматы и тетрисы. Широчайший выбор бродилок-стрелялок. А вот стратегий нету.

Странно.

Шатов выдвинул ящик стола.

А вот и диски. Энциклопедии, библиотеки, игры. Да, и тут Шатов не ошибся – комплект более-менее толковых стратегических игрушек такой, что добавить, пожалуй, нечего. И еще несколько дисков с музыкой.

Большей частью классика.

Шатов запустил в компьютер диск с полным Стингом и снова вернулся к паролю.

В кино толковые ребята ломают такие пароли за полторы минуты. Клац-клац, задумался на минуту и, пожалуйста, все тайны как на ладони. Еще где-то Шатов читал, что существует достаточно ограниченный список наиболее употребляемых паролей.

Ладно, Шатов вернулся к шарикам, попереставлял их некоторое время. Все равно заняться нечем.

Играться так играться – Шатов выключил Стинга, который как раз начал объяснять, что русские тоже любят детей, извлек «Эпоху империй” и запустил игру. Подобные игрушки в реальном времени вызывали у него странное ощущение. Безропотные фигурки, послушно выполняющие приказы, строящие домики, добывающие полезные ископаемые и еду, отправляющиеся убивать или гибнущие сами – это пробуждало некую гордыню, но при этом еще и раздражало.