Максим Шахов - Сто боев – сто побед

– Седьмой к Шварцу! Седьмой к Шварцу!.. Шварц, тут Лиза говорит, что ты это… ну в смысле послал ее в аптеку! Выпускать ее или что?..

– Есть кромка! Вижу горизонт! – доложил припавший в окулярам перископа старпом.

Фраза была не совсем уставной, но так на «Варшавянке» было принято. По центральному посту ПЛ пронесся невольный вздох облегчения. Потому что, как ни крути, а каждое погружение для подводника – это маленькая смерть. Уж слишком много опасностей таит в себе глубина – на порядок больше, чем даже открытый космос.

Один Капралов не отреагировал на фразу старпома. Он слушал лодку. Неподводнику этого не понять, но командир субмарины, в силу отсутствия визуальной информации, с годами начинает чувствовать свою лодку так, словно принимает сигналы сенсоров, установленных на ее мягком корпусе.

Капралов будто кожей ощутил выход лодки из воды и тут же скомандовал:

– Закончить продувку цистерн! Стоп, машина!

«Варшавянка», проплыв по инерции еще немного, остановилась. Шум в трубопроводных магистралях затих. В наступившей тишине Капралов шагнул к перископу. Припав к влажному после старпома резиновому кожуху окуляров, Капралов быстро оглядел горизонт.

Уже стемнело, и в море не было видно ни единого огонька. В стороне берега на фоне неба возвышался характерный силуэт мыса Скалистый. Несмотря на темноту, Капралов наметанным глазом определил расстояние до него в пять миль плюс-минус пару кабельтовых.

Все было как доктор прописал. То есть не доктор, конечно, а начштаба дивизиона в карте, снабженной грифом «Совершенно секретно». Капралов посмотрел на часы. Выход и всплытие в районе ожидания они произвели даже раньше графика – благодаря попутным течениям.

– Убрать перископ! Рубочные люки отдраить! – приказал Капралов.

Выйдя на крыльцо дворца культуры, Лиза торопливо процокала каблучками по ступенькам и свернула влево. Дойдя по тротуару до щитов с афишами, она остановилась и вытащила из сумочки сигареты. С красочного плаката на Лизу с одухотворенной улыбкой смотрел Моня. В духе времени бывший крымский бандит именовался на плакате «Резидентом Небесного Посольства Истинной Веры».

Впрочем, на Моню Лиза успела насмотреться во всех видах – до тошноты. И остановилась она вовсе не затем, чтобы еще раз полюбоваться физиономией дорогого работодателя, а из чисто конспиративных соображений. После контузии Шварц страдал приступами маниакальной подозрительности. Как-то по возвращении из Одессы Лиза даже обнаружила в своем туалете веб-камеру. Получивший за нее в глаз Шварц на последовавшей в кабинете Мони «правилке» обвинения в вуайеризме гневно отверг, заявив, что это была «чисто превентивная проверка».

Остановившись за щитами с афишами, Лиза изобразила долгий поиск сигарет и прикуривание. А заодно убедилась, что «хвоста» нет. Жадно затянувшись, Лиза сунула зажигалку в сумочку и быстро зацокала на каблучках дальше. Она, можно сказать, летела на крыльях любви.

Недавно у Лизы появился тайный воздыхатель. И ее жизнь приобрела совсем иной смысл. Тайный воздыхатель каким-то образом раздобыл номер мобильного Лизы. И буквально покорил ее признаниями в любви. В эсэмэсках он умолял ее бросить постылого Моню и убежать вдвоем в Париж, где у воздыхателя была квартирка на какой-то площади Пигаль. Он также умолял Лизу после побега, в перерывах между прогулками по Монмартру и Елисейским Полям, взять на себя хлопоты по обустройству небольшого имения какого-то виконта, недавно купленного воздыхателем на долговом аукционе.

Лиза сразу поняла, что это и есть настоящая любовь, которой она так долго ждала. Именно та, о которой пишет в своих книгах Устинова и о которой с детства мечтает любая женщина. Ни разу не увидев своего воздыхателя, Лиза готова была отдать ему свое сердце. Без остатка. Ее любовь созрела так, что она согласилась бы принять поклонника в любом виде – даже в инвалидной коляске…

Вытащив на ходу мобильный, Лиза набрала заветный номер и выдохнула:

– Я готовая! Еле-еле вырвалась!

– Я безмерно счастлив, радость моя! Куда подъезжать?

– Во двор напротив океанариума!

– Лечу, звездочка моя!

– Только не называй меня звездочкой, ладно? – невольно скривилась Лиза.

– Почему?.. – удивленно спросил воздыхатель.

– Да это… в общем, у моей бабки корову так звали! – призналась Лиза.

– Миллион извинений! Прости, дорогая! Я искуплю свою досадную оплошность! В Париже! Платинового кольца будет достаточно? С бриллиантом?