Максим Шахов - Смертельная жажда сокровищ

Середина июля выдалась в Сочи на редкость жаркой. Отставной боевой пловец Костя Кудинов лежал в гамаке в своем доме на окраине курортного поселка Красная Поляна и пребывал в унынии и тоске.

Страдал Костя не столько от жары, сколько от ощущения абсолютной бессмысленности своего теперешнего существования. Полтора года назад в соответствии с новой военно-морской доктриной части ПДСС на флоте ликвидировали. Для начала оставшийся не у дел Костя по старой русской традиции крепко запил, а потом совершенно случайно оказался на захваченном чеченскими террористами судне «Рассвет».

Судно для небольшой прогулки в открытом море зафрахтовал олигарх Лопухин. Кроме полутора сотен журналистов, представителей сочинского муниципалитета и самого Лопухина со свитой, на «Рассвете» в момент захвата находилась и восходящая поп-звезда Серафима.

Для всех них увеселительная морская прогулка должна была стать последней. Руководивший захватом чеченский полевой командир, по кличке Бухгалтер, рассчитал все, вплоть до мелочей. Единственное, чего он не предусмотрел – это присутствия на захваченном судне боевого пловца.

Террористы отправились на дно на торпедированном «Рассвете», а оставшихся в живых заложников Костя успел пересадить на «Комету» террористов. Олигарх Лопухин щедро отблагодарил Костю за свое спасение. Даже теперь, почти год спустя, Костя оставался по российским меркам достаточно обеспеченным человеком и теоретически не должен был иметь никаких проблем.

На практике же Костя третий день не выходил из дому, пялился в осточертевший телевизор и изнывал от тоски. Когда зазвонил телефон, он поначалу решил не отвечать, но в последний момент вдруг передумал.

– Алло, – буркнул Костя в трубку радиоудлинителя.

– Привет! – раздался в ответ бодрый голос Лопухина. – Как дела у героев подводного фронта?

– Спасибо, хреново.

– Похмелье? – осторожно поинтересовался Лопухин.

– Да нет, – вздохнул Костя. – Я ведь не пью. Надоело.

– Ну да? – удивился звонивший. – И давно?

– Давно.

– Так-так, – заметно обрадовался Лопухин. – Мне с тобой, Костя, нужно срочно встретиться. Собственно, ради этого я и прилетел.

– Ты что, в Сочи?

– Да. Ты, я надеюсь, не против?

– Нет, конечно.

– Тогда через час жди машину.

Три сектора провинциального стадиона были забиты до отказа. Организаторы концерта, как обычно, продали билетов намного больше, чем вмещали трибуны. Организаторов можно было понять – Серафима оставалась едва ли не единственной российской поп-звездой, концерты которой собирали стадионы даже в заштатных областных центрах.

Поначалу все шло как обычно. Серафима на возведенной посреди футбольного поля сцене пела свои хиты, подростки на трибунах подпевали, хлопали и орали.

В финале певица по настоянию организаторов спустилась со сцены и направилась к трибунам. Песня называлась «Я иду к тебе». Едва Серафима с радиомикрофоном в руке оказалась на беговой дорожке, как разогретая толпа устремилась к выходу на поле.

Дюжие омоновцы не выдержали натиска сотен зрителей и начали отступать вниз по лестнице. Заработали дубинки, но нескольким подросткам все же удалось прорваться. Серафима прекратила петь, к сектору с воем устремились две пожарные машины.

Закончился концерт ужасно. Подоспевшие из других секторов омоновцы гонялись по полю за прорвавшимися подростками, сбивали их с ног дубинками и топтали ногами. На окутанной клубами слезоточивого газа трибуне раздавались вопли, хрипы, стоны и матюги. Участников побоища поливали водой из пожарных водометов. К стадиону со всех сторон приближался вой карет «Скорой помощи»…

В президентском люксе с видом на море было светло и прохладно. Олигарх Лопухин, крупный пятидесятилетний мужчина с роскошной лысиной и усами, бодро поднялся из кресла навстречу Косте.

– Ну здравствуй-здравствуй! Рад тебя видеть!

– Я тоже! – усмехнулся гость.

Одетый в тропическую рубашку и светлые брюки, Лопухин просто-таки излучал энергию, вызывая невольную симпатию даже у незнакомых людей.

– Располагайся! – взмахнул рукой олигарх, окинув Костю цепким взглядом.

В свои тридцать пять Кудинов находился в отличной форме. Чуть выше среднего роста, загорелый, с короткой стрижкой, он чем-то неуловимо смахивал на добермана – поджарого и в любой момент готового к прыжку.