Г. Зотов - Печать луны

– Пойдем ко мне? – прерывисто шептала она, запустив руку в волосы человека, который языком обрабатывал ее сосок на манер пропеллера.

– Да лучше к тебе, – улыбнулся он, не отрываясь от влажного соска. – Совсем рядом, не будем тратить время на дорогу… до тебя же десять минут.

– О да, – простонала Милочка, выгибаясь и свободной рукой нащупывая застежку его джинсов. – И мы вполне успеем вернуться… мой муж ничего не заметит… он слишком увлечен своим пивом и спорами…

– Я тоже так думаю, – внятно сказал человек. – Пусть это будет резко – как вспышка. Но только давай выйдем через черный ход, чтобы нас с тобой никто не видел. Не надо предоставлять «желтой прессе» лишний повод…

Тайком выбравшись на улицу, они убедились: им удалось избежать нежеланных свидетелей. Любовники перешли дорогу и весело зашагали в сторону будущего ложа страсти. Он влюбленно обнял ее за узкую талию.

– Знаешь, – шепнула она ему на ухо, – иногда мне хочется, пусть мой муж приедет в самый пикантный момент и застанет нас… вот бы он удивился.

«Да уж, – подумал убийца. – Именно сейчас его удивлению точно не было бы предела. Надо закончить процедуру побыстрее, максимум за полчаса… и приехать домой. Требуется кое с кем пообщаться по телефону».

Вслух он лишь счастливо засмеялся, подмигивая возлюбленной. Как бы невзначай коснувшись локтем правого бока, он со сладостью ощутил, как к коже прижалось прохладное, широкое лезвие ножа…

Оперативная бригада в полном составе прильнула к телевизору: Главный канал транслировал шоу «Секунда известности»: на экране люди со всей империи демонстрировали, какими уникальными способностями они обладают. В прошлом сезоне приз получил один кавказский генерал-губернатор: перед ним на сцену пачками сложили 10 миллионов евро – деньги растаяли в воздухе, и их никто не смог найти. Уставший Каледин вначале на всех орал, требуя сосредоточиться, но в итоге махнул рукой. Оставив оперативников наслаждаться шоу, он ушел на кухню – выпить чашку чая. Прошло несколько часов с тех пор, как они вломились в квартиру к Волину, разрезав хлипкую дверь автогеном. Дом был пуст, зато ванная оказалась забрызгана кровью до потолка, а в раковине покоилось отрезанное ухо с бриллиантовой сережкой Tiffany – общеизвестно, что именно к этой фирме питала слабость покойная писательница Смелкова. Волина объявили во всеимперский розыск, а граф Иннокентий Шкуро триумфально доложил государю – личность преступника установлена. На вокзалы, аэропорты и автобусные станции срочно разослали волинские фотографии – его обложили, как волка флажками. В самом сильном шоке пребывал шеф жандармов Антипов: его смятение столь увеличилось, что тайный советник распорядился послать за аптекарским спиртом. Подумать только, милейший юноша-адъютант оказался имитатором Джека Потрошителя, тем самым кровавым маньяком, который целую неделю наводил ужас на московские улицы. Засаду оставили для проформы – было очевидно, что Волин в квартире больше не появится. Каледин, попрощавшись со спецназом, собрался ехать домой. Пару раз он подходил к двери, клал ладонь на ручку, и… возвращался обратно. Случившееся ему определенно не нравилось: в первую очередь тем, что с Волиным все происходило чересчур уж гладко.

Парень собаку съел на серийных убийствах. Зачем он так открыто подставился, преследуя его на личной машине – неужели для этой цели не мог взять другую? Почему, твердо зная, что Каледин остался жив, он упрямо поехал к департаменту полиции и припарковал автомобиль на прежнем месте, забыв забрать из «бардачка» упакованное в целлофан человеческое сердце? На душе у Каледина скребли кошки: он слишком хорошо помнил статистику убийств «а-ля Потрошитель» в разных городах Европы. Ведь там тоже были арестованы подозреваемые, против которых свидетельствовали совершенно неопровержимые улики. А что, если он и сейчас ошибается, и убийца вовсе не Волин? Тогда все. Последнее жертвоприношение Баал-Хаммону – и маньяк исчезнет, скроется на двадцать лет. В то же время у него действительно могли сдать нервы. Почему бы и не попытаться сбросить с моста автомобиль человека, впервые за столько лет разгадавшего твою тайну? Довольно логичное поведение.

Каледин прислонился лбом к холодильнику, но мыслям помешал задребезжавший телефон. Телевизор поперхнулся, выключенный чьей-то предусмотрительной рукой. Ударив ногой кухонную дверь, Федор выбежал в гостиную: напрягшиеся оперативники вопросительно посматривали то на него, то на трезвонящий аппарат. Каледин откровенно колебался – отвечать ли на звонок? С одной стороны, это может звонить сам Волин, проверяя, есть ли кто-то у него дома. А с другой – он был бы полным идиотом, если бы предполагал, что Каледин не узнал его старенький «Пракар» и не нашел сердце в пакете. Последние соображения перевесили – Каледин снял трубку.