Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Эй, там, на катерах! — закричал он на английском, подойдя к борту, и двое его боевиков застыли рядом с ним с автоматами. — Слушай меня. Или вы уходите, или мы начинаем отстрел заложников. Разговаривать мы будем с вашим правительством.

На таможенных катерах хранили молчание. Военный корабль застыл с наведенными пушками.

— Даю вам пять минут, — закричал Андрей. — 5 минут. Слышите? И мы убиваем четыре заложника.

Невольно он сам после этой фразы обвел взглядом толпу людей, близких к обмороку.

— Не реагируют.

— Среагируют, Бен-Рашид, как миленькие. Отбери четырех — два на два.

Очень крупный мужчина в черной, наглухо застегнутой джинсовой рубашке и таких же брюках, с иссиня-черными усами и короткой бородой, глянул на своего начальника, согласно кивнул так, что ему на глаза упала черная прядь волос, быстро пошел к толпе, бросая на ходу несколько слов своим. И те, как послушные пастушеские собаки, стали отгонять людей от борта.

— Ком, ком. Бек.

Люди зашевелились, передвигаясь. Никитин, придерживая Ольгу за плечи, старался оставаться в середине толпы. И он все время высматривал Олега и Марину, сильно за них переживая. Наконец ему показалось, что он увидел их, мелькнула темная, коротко стриженная голова парня, а рядом прямые, более светлые волосы девушки.

— Стой здесь.

— Что? — Ольга, перепуганная насмерть, не отпускала рукава мужа. — Не ходи.

— Там Олег.

И Никитин оставив наконец жену, стал пробираться в ту сторону, проталкиваясь сквозь толпу вопреки общему движению. Он увидел юношу: испуганного, растерянного, нервно озирающегося и закрывающего собой Марину, и стал двигаться уже направленно.

Люди молчали, слышно было только тяжелое дыхание, невольные всхлипы и громкие выкрики экстремистов. То, что их взяли в заложники, Никитин понял с первой минуты. Он слышал слова Андрея, но не узнал его голос, и не видел его самого из-за людских голов. Олег с Мариной держались с краю, и один из экстремистов направился к юноше. Тот, встретившись с ним взглядом и поняв все, толкнул Марину в толпу, шагая вперед, чтобы прикрыть ее, и тут между ним и черноволосым мужчиной встал Никитин. Хоть он и был высокий и плотный, в спортивном трико и рубашке навыпуск, опасным не казался. Экстремист, более низкорослый, схватил его за руку, рванул на себя. Никитин хотел было провести бросок через бедро, но мужчина был настороже и, отступив назад, нанес боковой удар коленом в живот. Никитин охнул и согнулся. Олег рванулся к нему, и его схватили сразу двое.

Андрей тоже нервничал, глядя на часы и на застывшие суда.

— Пять минут истекло, — закричал он в микрофон. — Четыре жизни будут змеями на вашей совести в судный день. Видит бог, мы не хотим убивать.

Он посмотрел туда, где застыла толпа. В нескольких шагах от них, у самого борта беззащитно замерли четыре фигуры — две женские: одна в домашнем золотистом халате, другая в вечернем платье; и две мужские: Олега и Константина Григорьевича. Их Андрей узнал сразу.

— Дьявол! — Андрей почему-то не удивился, рванул с головы наушники и бросился к ним. — Стой! — хрипло закричал он. — Бен-Рашид, стой!

Мужчина в черном что-то крикнул, его помощник отступил, и Андрей, задохнувшись от страха, подскочил к ним.

— Отбери других мужчин, Бен-Рашид, — сказал он, переводя дыхание и становясь между братом и экстремистом.

— Почему?

— Не спрашивай. Я так хочу. Эти двое — мои!

— Почему?

— Я так хочу. Ты слышишь?

— Не понимаю.

— А тебе и не надо понимать. Жорж, возьми микрофон, продолжай переговоры. Эти бараны не знают английский.

— Ахмед?

— Ахмед-ага?

— Все, Бен-Рашид. Будет по-моему.

И Андрей бесцеремонно повернулся к нему спиной, кидая микрофон подходившему греку. Только тогда он повернулся к брату. Олег узнал его, отступил, шагнул вперед и застыл.

— Молчи, братишка, — перешел на русский Андрей. — Вы здесь вдвоем?

— Вчетвером, — за Олега ответил Никитин, все еще слегка согнувшийся от боли. — Здесь Ольга и невеста Олега.

— Ого! Кто, покажите?

Никитин осмотрелся.

— Отсюда не видно.

— Ладно, — Андрей взял его за локоть и подтолкнул, оглядываясь на Олега.

Тот не двигался, и Андрей обнял было его за плечи, подталкивая перед собой. Юноша вырвался, отступил.

— Давай, давай, братишка, двигай, — Андрей озирался. — Стой вот тут.

И он подошел к толпе, ища глазами Ольгу. Никитин, понимая, что сейчас твориться в душе у Олега, сам обнял его за плечи.

— Молчи, сынок, — шептал он ему в ухо. — Только молчи.