Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Бизнес. Скупаю хлопок. В Лашкаре — центр первичной обработки хлопка.

— Очень хорошо. Бизнес — это очень хорошо. Он развивает нашу страну. Идите. Счастливого пути. Все хорошо.

Все хорошо. Андрей улыбнулся одной половиной лица и пошел на летное поле.

Олег Коренев собирал в небольшую кожаную сумку учебники по праву и конспекты. Лекция по расписанию была последней, и студенты по одному и группами облегченно покидали аудиторию.

Марина Золотарева подошла к нему и села на освободившееся сидение напротив.

Была пятница, и родители Марины ждали их к обеду.

— Сразу пойдем ко мне? — проговорила вопросительно девушка.

У нее были длинные, прямые, крашенные в коньячный цвет густые волосы, хорошая тонкая фигура и круглое лицо с бледной кожей, необычной формой тонких губ, вздернутым носом и зелеными, слегка скошенными к вискам, глазами. Она не курила, не материлась, не пила. В студенческих вечеринках она не участвовала, считалась домашней и некомпанейской, как, впрочем, и Олег. Они подходили друг другу.

— Да. Я дома сказал, что задержусь.

— Только не обижайся, пожалуйста, если папа скажет какую-нибудь бестактность. Я тебя предупредила, — голос у нее был тихий, печальный. И еще у нее была привычка вздыхать после каждой фразы, тихо и неосознанно.

— Не обижусь. Я вообще редко обижаюсь.

— Это я уже заметила, — Марина ободряюще улыбнулась, погладила кисть его единственной руки, застегивающей молнию на сумке. Вторая, протезная, мертво лежала на парте, согнутая в локте. — Помочь?

— Уже.

Олег поднялся, длинный и худой, и протез вытянулся, легонько стукнув его по бедру. Правой рукой он закинул сумку за плечо и поразительно стал похож на своего старшего брата, когда тому было 19 лет.

— Пошли? — полу спросил, полу позвал он, и Марина поднялась, тоже закидывая за спину маленькую женскую сумочку и беря с сидения пластиковый пакет.

Олег протянул руку, взял у нее пакет и переложил его в затянутую перчаткой телесного цвета кисть протеза. Кулак того сам собой сжался, и Марина поневоле не отводила от него глаз.

— Не могу привыкнуть. Вот придумают.

— Еще покруче есть. Почти что своя рука.

— Дорого, наверное?

— Машину дешевле купить. Идем.

Они вышли последние и, не торопясь, пошли по аллее к решетчатым воротам.

— Я читала про протезы на датчиках. Сплошная электроника, — продолжала разговор Марина, и уже то, что самолюбивый Олег говорил с ней на такие темы, показывало, как они были близки. — Интересно, у нас в Москве такие есть?

— Есть. Я пока не хочу… Там, понимаешь…

Они были просто созданы друг для друга: примерные студенты — бюджетники, тихие и спокойные внешне, а внутренне каждый живущий сам по себе, со своими проблемами, надеждами и тайными.

До дома Марины было далеко, они ехали на метро с двумя пересадками: сначала до Кольцевой, потом до Филеевской линии и дальше до Кутузовского. Оттуда сели в маршрутное такси и проехав три остановки, вышли.

— Вот здесь я живу, — проговорила Марина, останавливаясь.

До этого Олег ни разу не провожал ее до дома и как-то недоверчиво посмотрел на кирпичную стену. Дом был дорогой, с железной дверью в подъезде и, наверное, с охранником.

Но охранника в подъезде не было, и панели слегка облупились, как и во многих других домах. На одной из них даже было написано: ПУТИН — ДА, а напротив: ЛУЖКОВ ЗА РУССКИХ.

— Политики, — пробормотал Олег, слегка усмехаясь.

— Что? — Марина шла впереди и немного волновалась.

— Политики здесь живут.

— А. Это соседи. Мишка и Никита. Им по 14 лет. А вот и наша дверь. Подожди, я позвоню.

Дверь, как и у всех остальных, была железная, с глазком и еще какими-то приспособлениями.

Марина позвонила только раз и вскоре раздались несколько щелчков. Дверь открылась наружу.

— А, Мариночка, — из уютной темноты раздался женский голос. — Входи… Я свет включу.

— Это мама, — шепнула девушка, оборачиваясь и тут же переступая порог. — Мама…

Щелкнул выключатель, и в прихожей загорелся свет. У отделанной под дуб панели застыла невысокая полная женщина в ярком бархатном халате. Чем-то едва уловимым она была похожа на Марину, при этом очень ухоженная и хорошо накрашенная. Платиновые волосы ее были тщательно уложены, голубые тени подчеркивали зеленые, как и у дочери, глаза, губы той же формы, что и у Марины, она красила в ярко алый цвет, пользуясь еще и обводкой с блеском.

— Мама, познакомься. Это мой друг, Олег Коренев.