Михаил Нестеров - Таймер для обреченных

Тимур снова выругался. Джеб был готов скользнуть в люк танка, открытый со всех сторон, Чиж подпирал его сзади. Абрамов делал все, чтобы нахватать грудью свинца.

Джеб нырнул в люк и занял место командира, опустив кресло в положение «по-боевому». Чижик устроился на вращающемся сиденье заряжающего. В изолированном отсеке кормовой ниши была размещена основная часть боекомплекта к пушке, остальные выстрелы хранились в бронированных контейнерах в корпусе танка и на полу башни перед заряжающим.

— Давай, Чижик!

Михаил загнал в ствол пушки выстрел с сердечником из обедненного урана.

— Есть!

Блинков открыл из башни стальную заслонку прицела, расположенную под бронеколпаком на крыше башни, и прильнул к монокуляру. Его оптическая ось имела независимую стабилизацию только по углу места, а по азимуту прицел стабилизировался вместе с пушкой. Он привел в действие башню, разворачивая ее по ходу движения. Находись сейчас рядом наводчик, он бы видел то же, что и Джеб: прицел имел окулярный отвод для командира. А с пушкой был связан в вертикальной плоскости следящей системой.

Николай вел танк прямо на радиолокатор. До него было не больше ста метров, тем не менее проще и надежнее расстрелять его в упор.

Музаев сменил магазин, набрал в грудь воздуха, как перед погружением в воду, и рванул вверх по металлической лестнице, давя осколки стекла. Он держал «пэпэ» на отлете и дал очередь через оконный проем. Ударив в дверь ногой, он оттолкнулся и прыгнул в окно. Как раз в то время, когда дверной проем был полит огнем. Его плечо еще не коснулось пола, также усеянного стеклом, а он уже отработал длинной очередью по двум спецназовцам. Скорострельный «ПП» сработал на манер гиперболоида, прошивая противника на уровне груди. Тимур сражался не столько с противником, сколько за участки, на которых он творил что хотел. Он отвоевывал пространство и маневрировал на нем с проворством мангуста.

Тимур быстро поднялся на ноги, вооружился «каштаном» убитого спецназовца и сменил магазин. Бросил взгляд из окна влево. К выломанной двери, болтавшейся на одной петле, подбегал Абрамов. Прямо перед собой Тимур увидел маневрирующий танк.

Музаев выпрыгнул из окна и, приземлившись, перекатился ближе к Абрамову.

— Не лезь под огонь, Саня! Пошел, пошел под опору! — Тимур бесцеремонно отшвырнул капитана к железобетонной опоре КПП. — Сколько у нас времени?

— Не больше минуты!

Ракеты походили на живые существа. Напичканные электроникой, сотворенные руками человека, они были безмолвными киборгами-убийцами. Одна ракета опередила другую и шла со сверхзвуковой скоростью на отражающий сигнал «Боинга». Сигнал был мощным и стабильным, он становился тем мощнее, чем ближе ракета подлетала к цели. Время ее полета измерялось мгновениями, а расстояние — десятками, сотнями километров. Это противоречие только подчеркивало ее силу и безграничные возможности.

Давно отработали стартовые и маршевые двигатели, и только чудо и рули высоты могли свернуть ее с курса.

Джеб видел цель в призматический прибор наблюдения. Она приближалась с каждым мгновением, с каждым оборотом газотурбинного двигателя.

— Стреляй! — возбужденно кричал со своего места Кокарев. — Стреляй, Глеб Егорович! — Он разогнал «Абрамс» с места до скорости тридцать километров в час за десять секунд. В случае отказа пушки он собирался протаранить радиолокационную станцию.

Абрамов видел танк, неумолимо приближающийся к махине РПЦ, боковым зрением видел украинских спецов, спешащих к воротам. Не мог видеть личный состав полка, но четко представлял его. Они видели то, что показывали им бойцы Парубного. На режимный объект совершено нападение, произведен запуск ракет, противодиверсионная группа ведет бой с террористами. В этой огневой суматохе, где смешались выстрелы автоматов и пистолет-пулеметов, невозможно проследить действия отдельно взятого бойца, — они четко просматривались в общей линейке «нападение — отражение». Даже «Абрамс», замерший в полутора десятках метров от радиолокатора, виделся оружием террористов.

И только сейчас дежурный офицер в штабе разбил стекло и вдавил, терзая пальцы, кнопку тревоги. «Ревуны» огласили окрестности прерывистой сиреной.

— Стреляй, Джеб! — шептали губы Абрамова. Его взгляд проникал через броню. Блинков на месте командира танка, в кресле заряжающего Чижов, прильнувший к призматическому прибору, закрепленному на вращающейся опоре. — Стреляй!