Сергей Гайдуков - Школа суперменов

Он очень удивился, что это кого-то интересует. Он не смог выяснить, кого именно это интересует, но на всякий случай он насторожился.

Потом приехала и «Скорая помощь», и милиция, но делать им было уже совершенно нечего, потому что раньше их к кафе подкатили новая «Дэу» и «десятка», оттуда вышли люди, подобрали порезанного Мезенцевым усатого мужика и занесли в машину. Потом из кафе быстро вышла и села в «Дэу» Инга, за ней, прихрамывая, последовал «племянник».

Мезенцев наблюдал за ними из кустов, что росли чуть выше, на холме за кафе, — выковыривал из зубов пережаренное мясо, массирован шею и наблюдал. Увиденное ему сильно не понравилось. Две машины. То есть еще человека четыре как минимум. Серьезная компания. Что же они тут делают?

Компания была серьезной, но они его не убили. Потому что... Потому что они не хотели его убивать.

Давайте начнем сначала. Серьезная компания зачем-то прибывает в Дагомыс. Они чего-то ждут или готовятся. Возможно, мероприятие у них намечено в Сочи, а в Дагомысе они просто отсиживаются, чтобы не светиться. Может, и так.

Но потом на пляже к Инге, которая участвует в этом серьезном деле, подходит некто, который ее узнает. Он ей угрожает. А Инга...

Мезенцев еще раз вспомнил ее лицо, глаза — как она тогда отреагировала на него на пляже... Черт. Она же его и вправду не узнала. Она на самом деле его не вспомнила. И с чего бы это ей его запоминать? Это Мезенцеву встреча со снайпершей — «белые колготки» впечаталась в память, потому что была первой и последней, Инга же перевидала сотни таких, как Мезенцев. Она его не вспомнила и действительно не могла понять, что ему надо.

И вот Инга, холодная голубоглазая сука с идеальными зубами, не может вспомнить этого человека и не может понять, чего ей стоит ожидать.

Остальные тоже не могут понять, но они встревожены — потому что их серьезное дело может оказаться под угрозой.

Инга два дня нигде не показывается, сидит дома, а ее коллеги в это время выслеживают Мезенцева, узнают о нем все, что только можно. Много они узнать не могли, но если они, скажем, в его отсутствие забрались в дом Люсинэ, посмотрели его вещи... Ну и что? Детский конструктор? Это ведь нужно догадаться...

Допустим, они догадались. Они решили, что перед ними какой-то тип, имеющий давний зуб на Ингу. Способный выполнить свою угрозу и прострелить ей голову.

Инга им нужна живой и здоровой. Шум им тоже не нужен. Что они сделают? Два варианта.

Вариант первый — быстро и тихо убрать проблемного типа. Они этого не сделали. Когда Инга появилась в кафе, это не было попыткой его убить — все-таки люди кругом, общественное место. И «племянник» за спиной стоял скорее для безопасности Инги, а не затем, чтобы Мезенцеву шею свернуть.

А сумка на ее столике... Мезенцев вдруг сообразил, что там были деньги. Инга положила на сумку правую руку, руку с искалеченными пальцами. Она не годилась даже для того, чтобы быстро управляться с пистолетом. Она хотела его купить. Вот вам второй вариант.

Мезенцев усмехнулся. Надо же, какие умные мысли приходят в голову, когда сидишь себе спокойно в кустах после сытного, хотя и не очень вкусного обеда. Когда никто не стоит за спиной. Тут все выглядит иначе. И он, Мезенцев, выглядит полным идиотом.

Потому что теперь для серьезных ребят вариант с деньгами отпал целиком и полностью. Теперь им остается только убить его. Мезенцев сам их загнал в этот угол.

И самое смешное, что он не жалел об этом.

Он не жалел, он даже тихонько рассмеялся. Потому что теперь его ежегодная забава приобретала невиданную прежде остроту. Мимоходом, сам того не осознавая, Мезенцев многократно усложнил себе задачу, но многократно и увеличил поступления адреналина в кровь.

«Вот вам разница между работой и хобби, — посмеивался он, продираясь по кустам в сторону дома Люсинэ. — Разница между профессиональным спортом и любительским. Они этим занимаются серьезно, постоянно, за деньги. У них бизнес, у них план, они от любых сбоев звереют. А я это делаю раз в год, потому что душа просит. Я от этого удовольствие получаю. Мне, может, чем хуже, тем лучше. И на деньги плевать. Я свободный человек...»

Мезенцев представил себе, как Инга и ее серьезные друзья озабоченно спорят, ругаются, пытаются найти выход из положения, звонят своим хозяевам и сообщают о проблемах, хозяева тоже начинают дергаться...

Ему стало смешно. Он сам, конечно, тоже по-своему псих, но уж эти ребята... Скажем, Инга, она ведь уже лет пятнадцать этим занимается. Это ж свихнуться можно. И наверняка удовольствия никакого не получает. По лицу видно — никакого удовольствия. Это у нее просто работа такая. Убивать людей двенадцать месяцев в году. Мезенцев поежился — это уже перебор. Все чувства атрофируются.