Сергей Гайдуков - Школа суперменов

— Его башка ценнее, чем ты можешь представить.

— Да ну? Я многое могу себе представить...

— Тогда представь, что это брат Крестинского.

— Что?!

— Наукой еще не доказано, но есть такая версия... Поэтому Чердаку он нужен живой.

— Пусть будет живой. А что это у него на свитере? Кто это его разрисовал?

— По-моему, я уже видел такой след, — проговорил Бондарев, всматриваясь в то ли прорезанную, то ли выжженную букву Z. — В морге. У Черного Малика. У него были такие же шрамы. Довольно старые... Ладно, хрен с ним. Давай майора вытаскивать, его этот деятель тоже зацепил. Настя...

Настя не пошевелилась.

— Настя, разреши мы его вытащим наверх...

Настя не реагировала на его слова. Она держала отчима за руку, чувствовала его слабеющий пульс и понимала, что торопиться уже не стоит. Оставалось сделать лишь одно. И Настя сделала это, не будучи уверена, слышит ее Афанасьев или нет. Осознает ее слова или нет.

— Пап, — тихо сказала она, приникнув к самому уху майора. — Я тебя прощаю. Прощаю за Димку. Я знаю, что ты не хотел, что это вышло случайно... Ты просто хотел, чтобы я была счастлива.

Она несколько мгновений ожидала ответа, ожидала хоть какой-то реакции, но ее не было. Тогда Настя встала и отошла в сторону: для майора Афанасьева она больше не могла ничего ни сказать, ни сделать.

Бондарев взвалил майора на плечо и понес наверх, приглядывая за отстраненно идущей следом Настей и на слух определяя местонахождение Лапшина, который непринужденно тащил Креста за ноги и лишь на лестнице решил поднимать его в вестибюль чуть более комфортно.

У входа в гостиницу они передали Афанасьева врачам «Скорой», а потом Бондарев и Лапшин, не сговариваясь, обернулись на тело Креста.

— Давай его как-то зафиксируем, — предложил Лапшин, вытаскивая из брюк кожаный ремень.

— Мне кажется, этого будет мало. — Бондарев озабоченно почесал в затылке. — У тебя наручников не найдется?

— Что я, мент? Хотя ментов снаружи полно, давай попросим...

— Нельзя, чтобы кто-то узнал про него, — сказал Бондарев. — Нельзя сейчас никого сюда пускать. Все это слишком важно, так что этот гад должен остаться полностью в нашем распоряжении. Никаких ментов, никакой ФСБ. Сообщи Директору, что у нас есть такая добыча. Пусть присылает подкрепление и срочно забирает этого гада.

— Директор в курсе, так, Иса?

Иса утвердительно кивнул.

— А про девушку ему сказали?

— Какую девушку?

— Вот эту. — Бондарев кивнул в сторону Насти, которая села на пол возле разгромленного стенда трансагентства и мрачно таращилась в пол.

— А что с ней такое?

— Я не знаю, что с ней такое, но Директор очень сильно ею интересовался. И мне кажется, что он правильно интересовался.

— То есть ее тоже никому нельзя показывать?

— Никому.

— Знаешь что, — сказал Лапшин, чуть поразмыслив. — Мне кажется, что нас тут слишком мало, чтобы заботиться о таком количестве важных дел.

— Я знаю, — сказал Бондарев. — Я знаю.

Удары в чердачный люк оказались отвлекающим маневром — очевидно, где-то существовал еще один выход на чердак, в результате Морозова спиной почувствовала движение воздуха...

— Ты не обидишься, если я сделаю вот так? — сказала она и приставила ствол к виску дочери Генерала.

И тут же она услышала сзади ласковое:

— Положите оружие. Пожалуйста.

«Ну вот и сбылась моя мечта — умереть относительно молодой и красивой, — подумала Морозова. — Теперь старческого маразма можно и не бояться. Я до него просто не доживу».

Пистолет она тем не менее не опускала. Между тем вдруг из чердачного люка резко спрыгнули вниз двое мужчин. Сделано это было так ловко и быстро, как будто этих двоих всю жизнь только и готовили к тому, чтобы спрыгнуть с чердака на шестой этаж.

Морозова была готова снять шляпу перед их профессионализмом, но сердце подсказывало ей, что этот замечательный профессионализм означает для нее, Морозовой, весьма плохие веши. Тем более было обидно, что Морозова пока так и не разобралась, из-за чего весь сыр-бор и что такого ценного могли предлагать в обмен на дочь генерала Стригалева. Досадно будет умереть, не узнав, в чем тут дело.

— Женщина, оружие бросьте на пол, — повторил вежливый голос сзади. — Это вам не игрушка.

— И я тоже не игрушка, — сказала Морозова. — Дернетесь — я этой девушке прострелю голову. И весь ваш обмен накроется медным тазом. Идет такой вариант, а?

Для убедительности она плотнее вдавила ствол в висок Лене и удивилась, насколько спокойно девушка это перенесла.