Сергей Гайдуков - Последний свидетель

Он повторил это еще и на казахском, для совсем непонятливых. Казахский командира был не слишком хорош. Арабский он знал лучше.

Пока Гвоздев излагал свои предложения. Михаил не сводил глаз с джипа и менял рожок в автомате. Кто его знает, этих сволочей... Может, сдадутся, а может, захотят поиграть в кошки-мышки. Ну-ну. Они еще не знают, с кем имеют дело.

— Я начинаю отсчет! — крикнул Гвоздев. — По счету «ноль» вы начнете гореть заживо в своих тачках! Десять! Девять!

Михаил направил ствол автомата на дверцу джипа. Пули легко пройдут насквозь и приласкают тех, кто сейчас скрючился на полу машины, лихорадочно соображая — настал ли для них час, именуемый «все, приехали», или оставлен еще последний слабый шанс.

— Восемь! Семь!

Какое-то непонятное движение в машине. Михаил положил палец на спуск.

— Шесть! Пять! Четыре!

«Что-то они там замышляют, — зло подумал Михаил. — Наверняка не сдадутся, гады. Придется выкуривать их оттуда... Лишние сложности. Саданули бы сейчас из гранатомета, вот и все дела».

— Три! — услышал он голос Гвоздева. А потом уже другим тоном: — Ну вот, так-то лучше... На землю, на землю!

«На той стороне сдаются!» — понял Михаил. Секунду спустя открылась дверца и в том джипе, что держали на прицеле он и Сашка. Оттуда медленно выполз бородатый мужик в бледно-зеленой, выгоревшей на солнце майке. Именно выполз, он передвигался на двух руках по песку, волоча за собой перебитые ноги и тихонько подвывая от боли. Потом появился усатый тип, одетый слишком шикарно для пустыни — кожаный пиджак, белая майка, белые широкие штаны и толстая золотая цепь на шее. Он не выглядел раненым и, стараясь сохранять солидность, неторопливо и чинно опустился сначала на колени, а потом уже распластался на земле лицом вниз. Третьим был маленький худой казах с окровавленной головой. Он бросил перед собой автомат Калашникова и лег между бородачом и «кожаным пиджаком».

Как только маленький казах выпустил из рук оружие, Михаил вылез из ямы и побежал к джипу, держа автомат наперевес, все еще оставаясь готовым к стрельбе, оставаясь готовым при малейшем подозрительном движении отпрыгнуть в сторону, покатиться по земле, одновременно режа из автомата всех, кто окажется перед ним.

Так что лучше мужикам из джипа не делать резких движений.

Они и не делали. Просто смотрели на подбегавших к ним людей. А бородач и не смотрел даже, прикрыл глаза и лежал недвижно, бледный и жалкий. Вытекавшая из его ран кровь быстро впитывалась в песок.

Михаил первым делом отшвырнул от маленького казаха автомат, потом ткнул ствол в загривок «кожаному пиджаку», аккурат под цепочку.

— Где твое оружие? Быстро!

— В машине осталось, — пробормотал «пиджак». Михаил быстро его ощупал — чист, не соврал. Сашка обыскал бородача и удовлетворенно кивнул: не опасен.

Трое мужчин лежали на земле, а четвертый сидел в джипе, уткнувшись простреленной головой в приборную доску. Сиденья были усыпаны битым стеклом и залиты кровью.

В этот момент могло показаться, что все у них получилось. Они взяли пленных, даже больше, чем нужно. Они быстро и четко провернули операцию. Они — молодцы.

Так могло показаться в тот момент. Несколько минут спустя все уже было по-другому.

Вылетевший из Барнаула вертолет на предельно низкой высоте пересек границу и взял курс на точку «три». Позднее, когда казахская служба ПВО заметит нахождение в своем воздушном пространстве русского вертолета и направит соответствующий запрос в Москву, там, уже готовые к этому вопросу, ответят, что военный вертолет в темное время суток из-за неисправности в навигационных приборах сбился с курса.

Инцидент не получит дальнейшего развития, поскольку через час после вторжения русский вертолет повернет обратно и совершит посадку на аэродроме той самой военной базы, откуда совершил вылет. Десяти спецназовцам, которым прошедший час ожидания показался столь же долгим, сколько Михаилу — минутная пауза в движении джипов к холмам, — так и не пришлось покинуть борт, чтобы оказать помощь группе «Верба».

Чернота степной ночи, чернота внизу, там, где должна была быть земля, — вот то единственное, что увидели пилоты. Ни огонька в радиусе нескольких километров от предположительного местонахождения группы «Верба». Несколько раз пилоты уже собирались на свой страх и риск посадить вертолет, хотя рельеф местности скрывала тьма. Но командир спецназовцев, единственный из десяти, кто обладал полнотой информации по создавшейся ситуации, в конце концов запретил садиться. Что происходит внизу — было не понятно и не видно. Вертолет же представлял собой прекрасную мишень. Если кто-то сумел ликвидировать группу «Верба» (а почему же еще она не отзывается на вызов по спутниковой связи и световые сигналы с вертолета?), то почему бы этому «кому-то» не взорвать и вертолет для компании?