Александр Бушков - Стервятник

Третий уже валялся у скамейки с наполовину выломанными деревянными планками сиденья. Вооружившись неведомо где раздобытым арматурным прутом, осетин крушил стекла белой «хонды». Толпа взирала на него с боязливым восхищением, где-то поблизости истошно орал мальчишка:

– Витек, беги посмотреть! «Грачи» район делят!

Именно этот вопль и отрезвил Родиона, сгоряча было решившего поднять за шкирку поверженного противника и настучать по почкам. За его машиной уже недовольно трубил клаксоном шофер автобуса, в котором успели скрыться и девушка со скрипкой, и добрая половина болельщиков. Милиции, слава богу, поблизости пока что не наблюдалось.

Он схватил за шиворот воинственного пассажира, потащил к машине, на ходу отобрав арматурину и запустив ее подальше. «Хонда» являла собою зрелище жалкое и унылое. Родион рванул с места на второй скорости, мимо, отчаянно мяукнув переливчатым сигналом, впритирку прошла бежевая «Волга». Он опомнился, держась осевой, подъехал к перекрестку и, дождавшись зеленого света, свернул влево – в гостиницу, куда требовалось пассажиру, было бы гораздо ближе проехать прямой дорогой, но на всякий случай следовало укрыться на тихих окраинных улочках.

Остановив машину у ржавого остова самосвала ЗИЛ-130, судя по виду, покоившегося на пустой улочке, застроенной частными домами, с времен очаковских и покорения Крыма, помотал головой, закурил сам и протянул сигарету пассажиру, все еще сверкавшему глазами и бормотавшему сквозь зубы что-то непонятное. Нервно хохотнул, с понимающим видом спросил:

– Что, грузины?

Пассажир кивнул, осторожно трогая тыльной стороной ладони кровоточащую царапину на скуле.

– А будь это осетины? – с откровенной подначкой спросил Родион.

– Все равно получили бы по физиономии. Чтобы не позорили нацию вдали от дома.

– Странный ты русофоб, – хмыкнул Родион.

– Какие русские, такая и русофобия, – огрызнулся пассажир. Вытер кровь платком. – Мы почему не едем?

– Следы заметаем, – сказал Родион. – Согласно закону гор.

– В горах следы не заметают, – машинально огрызнулся осетин.

…Свернув на Короленко и прибавив газу – дорога резко поднималась вверх, движение было одностороннее, – он не сразу заметил, что улица блокирована. Поворачивать все равно было некуда, дворы глухие – и Родион, сбросив газ, продолжал двигаться к плотно перегородившему улицу невеликому скопищу машин. Над крышами некоторых крутились синие мигалки – две милицейские, высокая желтая «Газель» реанимации…

Наперерез кинулся милиционер в белых ремнях и с коротким автоматом на плече, отчаянно замахал жезлом, словно опасался, что Родион собирается повторить подвиг капитана Гастелло и на полной скорости врежется в бок ближайшей машины.

Он затормозил. Милиционер пробежал мимо машины, торопясь тормознуть следующую. Родион с пассажиром во все глаза уставились направо.

Обменный пункт располагался на первом этаже закопченной пятиэтажки. Он и был эпицентром суеты. Стекла в одном из зарешеченных окон торчали острыми обломками, неподалеку от входа лежал длинный предмет, накрытый куском черного пластика. Родион, присмотревшись, разглядел высокий черный ботинок и штанину пятнистых камуфляжных брюк. Рядом – несколько больших темно-багровых пятен, уже успевшая подсохнуть кровь. Сквозь разбитое окно видно было, что внутри полно народу, главным образом людей в форме. Там ослепительно полыхнул блиц.

Из распахнутой двери показалась девушка в джинсах и серой куртке, с красивыми рыжими волосами. Остановилась, что-то сказала сопровождавшим ее милиционерам. Они кивнули с таким видом, словно старшей здесь была именно она. Торопливо направились к бело-синим «Жигулям» с длинной красно-синей мигалкой поперек крыши, залезли внутрь, и машина, осторожно объехав «скорую помощь», рванула к центру.

Задняя дверца распахнулась, на сиденье, не спрашивая разрешения, плюхнулись двое – крепыш в штатском и капитан с белой портупеей поверх бушлата. Капитан распорядился:

– Давай, парень, к областному УВД. Дорогу знаешь?

– Конечно, – сказал Родион.

Без малейшего протеста включил зажигание – подвернулась единственная возможность выбраться из затора, и глупо было бы протестовать. Любопытно глянул в зеркальце заднего вида – парень в штатском бережно держал на весу полиэтиленовый пакет с пистолетом Макарова. Капитан, склонив голову к плечу, бубнил в пристегнутую к ремню рацию: