Илья Деревянко - Инфернальная реальность

– Ну пошли, раз обещал! – обреченно согласился Ермолов...

Любовь Филипповна провела Владимира в заваленную изношенными матрасами кладовку, жестом предложила садиться, вытащила откуда-то из угла початую бутылку, пару стаканов, наполнила каждый до краев, состроила глазки и с хриплым кокетством провозгласила тост:

– Ну, вздрогнули! Чтоб х... стоял да деньги были!

«Все предусмотрела грымза старая. Даже матрасы», – с неудовольствием отметил бывший спецназовец. Тоскливо вздохнув, он осушил свою порцию. Утешало лишь одно обстоятельство. Любаню развозило буквально на глазах. Вечная сексуальная озабоченность медсестры сменялась сопливой апатией. Еще стакан-другой, и дурдомовская Мессалина [18]отключится. Тогда можно спокойно сматывать удочки. Но сперва хотелось бы прояснить некоторые детали.

– Уткин бывал когда-нибудь в Чечне? – как бы невзначай поинтересовался Владимир?

– И-де? – недоуменно вытаращилась багровая от спиртного Филипповна.

– В Чечне, на войне! – терпеливо повторил Ермолов.

Козицкая разразилась истерическим смехом, перемежаемым зверской икотой.

– На в-войне, и-ик! – всплескивая руками, взрыгивала она. – Ну ты, Вовик, юм-морист, и-ик! Жванецкий, и-ик! Да Уткин лет шесть из психушки п-практически н-не вылез-зает! И-ик! В-вернется д-домой, п-передохнет н-недельку. П-ппотом чего-нибудь от-тмочит и с-снова к нам, и-ик! В п-прошлый раз по-покрушил в к-квартире всю м-мебель, а на д-ддесерт вышвырнул с д-десятого этажа л-любимую б-болонку своей сестры! П-попал точно на крышу машины нашего участкового, и-ик! Вот к-крику-то было! Умора! И-ик!

– Давай выпьем, полегчает! – лукаво предложил Владимир, разливая водку по стаканам.

– Ок-кей, м-милашка, и-ик!

Последняя доза подействовала на Козицкую оглушающе: глаза сошлись у переносицы, губы обвисли, координация движений полностью разрушилась. Вознамерившись почесать щеку, она едва не выколола себе пальцем глаз.

– Что скажешь о Кудряшкине? – отбросив предосторожность, напористо спросил Ермолов.

– К-кобель в-в-взбес-сившийся! Д-думает ис-с-ключительно ч-через яйца! – клюя носом, пробубнила Любаня.

– Так трахнись с ним. Карьеру сделаешь! – подначил Владимир.

– Н-нет уж! Н-ни з-за к-какие к-коврижки!

– Почему же?!

– Из-звращенец е...тый! К т-тому же ему м-молоденьких п-подавай!

– Вроде той, которой ты сегодня сульфу всадила? – Ермолов интуитивно чувствовал, что почти приблизился к цели, еще чуть-чуть и... Но тут медсестра, очевидно дойдя до кондиции, повалилась на матрасы и оглушительно захрапела. Раздраженно матюгнувшись, Ермолов вышел в коридор, где лицом к лицу столкнулся с одним из «косящих» от армии призывников, который направлялся в сторону туалета.

– Постой-ка, мальчик! – вспомнив свое недавнее намерение побеседовать с «косилами», окликнул его Владимир. «Косила» испуганно вздрогнул, втянув голову в плечи. Большинство санитаров ПНД № 3 отличалось маниакальной тягой к рукоприкладству, а об этом фронтовике-спецназовце, недавно в одиночку уделавшем пятерых коллег-бугаев, вообще ходили страшные легенды, хотя он ни разу пальцем не тронул больных.

– Не бойся. Я не кусаюсь! – заметив исполненный ужаса взгляд парнишки, усмехнулся Ермолов. – Мне нужно тебя кое о чем расспросить. Ты в сортир намылился?

– Да, покурить хотел.

– Идем вместе.

В туалете для ходячих пациентов диспансера резко воняло хлоркой, однако ни Ермолов, ни «косила», представившийся Колей, на запах внимания не обращали. Привыкли. Облокотившись о стену, Владимир сунул в рот сигарету, а другую протянул Коле.

– Вы правда в Чечне воевали? – робко спросил призывник, пока Ермолов прикуривал.

– Да.

– А дедовщина там была?

Бывший спецназовец изумленно поднял глаза, но тут же сообразил: мальчишка не желает идти в армию главным образом из-за дедовства. Что ж, его можно понять. Действительно мерзкое явление.

– У нас в разведроте нет, – выпустив струйку дыма, ответил он. – А в остальных частях... Гм, где как! В основном у тыловиков, пороха не нюхавших. С жиру бесились, сволочи!

– Понятно, – смущенно потупился Коля.

– Я, собственно, о другом хотел потолковать, – помедлив, сказал Ермолов. – Затем и шел в ваш угол, да Любка-шалава помешала. Впрочем, с глазу на глаз даже удобнее. Ты знаешь «бороду»?

– Кого?

– Заместителя главного врача Кудряшкина.

– Конечно.

– Мне тут говорили, будто он извращенец?

Призывник, спрятав глаза, неопределенно пожал плечами.