Илья Деревянко - Нулевой вариант

«Ликвидатор жив-здоров. Побои не в счет. Морда здоровая! – успокаиваясь, размышлял я. – Сейчас подъедут ребята, уколем хмыря „сывороткой“, вывернем наизнанку, выясним имя заказчика… Как пить дать, тот самый Кудряш из бара! Возьмем и его, тоже „вывернем“, а дальше – по цепочке. Недели не пройдет, накроем всю шайку-лейку! По крайней мере верхушку. Короче – нормалек!!!» Но, как выяснилось, я слишком рано праздновал победу. Когда наша процессия спустилась с лестницы, входная дверь настежь распахнулась, в холл ворвались семеро в собровских масках и без предупреждения открыли огонь из автоматов. Первые же несколько пуль сразили наповал бандершу с вышибалой. Тетка с горловым бульканьем начала медленно оседать вниз, а мордоворот грохнулся сразу, словно подрубленное дерево и придавил спиной скованного убийцу.

– Ребята-а! Меня не заденьте!!! – задушенно заорал тот, но «маски» не обратили на него ни малейшего внимания, продолжая яростно плеваться свинцом. Правда, из семи молодчиков в живых осталось только трое. И они уже не стояли, расставив ноги, а залегли за трупы товарищей. Едва заметив незваных гостей, я плашмя упал на пол, ухом ввинтился под лестницу и, аккуратно целясь в головы (вдруг они в брониках?!), прикончил четверых. Среди автоматной трескотни никто не расслышал слабые хлопки моего «ПСС». А посему нападавшие не сразу врубились в ситуацию, что и дало мне некоторое преимущество. Однако оставшиеся в живых были далеко не дилетантами. Их грамотный, плотный огонь не позволял мне поднять голову, пули вгрызались в паркет в опасной близости от моего лица, еще чуть-чуть и…

– Отходите! – крикнул в разбитое окно звучный голос с легким иностранным акцентом. – Корсакова возьмем живым. Деваться ему некуда!

Продолжая стрелять, трое боевиков задом уползли к дверям. В следующее мгновение в холл влетели три шашечки «черемухи-7», и все вокруг заволокло клубами едкого дыма. Задержав дыхание, зажмурив глаза и зажав пальцами нос, я со всех ног бросился в ранее замеченный коридор за лестницей, добежал до конца, наугад вышиб ногой оконную раму вместе со стеклами, вывалился наружу, в сугроб, но ни подняться, ни даже открыть глаз не успел. На затылок обрушился страшный удар, и я надолго впал в беспамятство…

Первыми ощущениями были тошнота и сильная головная боль. Горло ссохлось от жажды. Перед закрытыми глазами плясали оранжевые круги. Хрипло застонав, я пошевелил руками, ногами, попробовал подняться, но без толку. Тело словно свинцом налилось.

– Лежите, лежите, – посоветовал чей-то голос. – Не делайте резких движений. Лучше попейте!

В губы ткнулся узкий металлический носик. Я непроизвольно втянул в себя кисловатую влагу. Глоток… другой… третий… У-у-уф!!! Действительно, полегчало. Сделав над собой усилие, я разлепил глаза и, окончательно очнувшись, понял, что нахожусь в слабо освещенном полуподвальном помещении с единственным зарешеченным окошком. Местами перебинтованный и заклеенный пластырем, я лежал на откидных деревянных нарах. А за окном, на улице, кто-то отрывисто командовал:

– Раз… раз… раз, два, три-и! Выше ногу, четче шаг, дебилы!!! Кому сказал – четче шаг, мать вашу…

Память на время отшибло, и поначалу я вообразил, будто каким-то непонятным образом перенесся в свое армейское прошлое и сходу загремел на «губу». (Решетка-то откуда?!) Плюс строевая на плацу. Арестованных в нашей части ею мучили до посинения… Н-да, приятного мало! Интересно, а чего я натворил? И кто меня так отделал?! Пьяная драка (за которую и залетел)? Или губари измордовали от избытка чувств?!..

– Ладно, черт с вами. Закончили строевую, – внезапно смилостивился неизвестный командир. – Переходим к повторению приемов рукопашного боя. Разбились по парам, взяли палки, ножи…

«Непохоже на гауптвахту, – мысленно засомневался я. – Арестованным ножи не дадут. У них даже ремни отбирают, не говоря уж о „колющих-режущих“… Больше напоминает вечерние занятия в спецназовской учебке. Но откуда тогда решетка?!!»

Неожиданно я встретился с колючим, черным взглядом, рассмотрел в полумраке знакомую, неприятную физиономию и, внутренне похолодев, вспомнил все! Рядом со мной, сидя на табуретке, весело улыбался худой Кудряш из бара! Только на сей раз он был облачен не в посыпанный перхотью пиджачишко, а в новенький натовский камуфляж с орденскими планками и с офицерскими погонами. На коленях у него лежал хорошо смазанный «стечкин» с глушителем и со спущенным предохранителем. За спиной у Кудряша (примерно в трех шагах) застыли две громадные «гориллы» с тупыми мордами. Тоже в камуфляжах, но без знаков различия. С «калашниковыми» на изготовку.