Илья Деревянко - Отбойщик

Кроме того, у Коли тяжело заболела мать, и именно поэтому его не было сейчас с нами. А жаль, Коля бы пригодился. Дело в том, что мы ожидали гостей. Позавчера кто-то позвонил Рафику, требуя тридцать тысяч. В противном случае он обещал прислать по почте уши его дочери. Девочка, к счастью, оказалась в это время дома, иначе бы Рафика мог хватить инфаркт. «Да, да, ребята, конечно, заплачу, приезжайте в среду», – сказал им Рафик. В тот же день он посадил жену с дочерью в самолет и отправил к родственникам в Армению, куда, кстати сказать, они давно собирались.

Сегодня с раннего утра мы поджидали рэкетиров. Время тянулось медленно. Рафик попытался напиться, но я отнял у него бутылку и спрятал в «дипломат». Я знал, что если он выпьет хотя бы стакан, то уже не остановится. Последнее время Рафик все чаще уходил в запои, длившиеся по неделе и больше. Начиная пьянствовать, он забрасывал все дела, что существенно отражалось на доходах кооператива, а следовательно, на моих тоже. Кроме того, я понимал, что если так дальше будет продолжаться, то в скором времени он сопьется. Мне было жаль Рафика, потому что за минувший год я успел к нему привязаться.

– У, проклятье, где их черти носят! – Отшвырнув в сторону журнал, Рафик нервно заходил по комнате. Андрей, покосившись в его сторону, закурил еще одну сигарету.

– Давай, что ли, чаю выпьем, – предложил я.

Большие настенные часы начали бить одиннадцать. Обрадовавшись, что можно хоть чем-то заняться, Рафик отправился на кухню. Я опустил на пол кошку и откинулся на спинку дивана. Этим летом мне так и не удалось съездить на море. Работа у Рафика, семейные неурядицы и т.д. и т.п. Все это превратилось в какую-то трясину, из которой я никак не мог выкарабкаться. Глядя на падающие из окна лучи, я с грустью вспоминал залитые солнечным светом белые пляжи Юрмалы. Хорошо бы сейчас лежать на горячем песке, слушать шум прибоя и ни о чем не думать. Поглощенный этими мыслями, я задремал. Меня разбудил резкий звонок в дверь.

– Проходите, ребята, проходите, – слышался из прихожей приторно-вежливый голос Рафика, – вот в эту комнату, сейчас я достану деньги.

Я сделал Андрею знак рукой. Сжав в руке резиновую дубинку, он встал около двери с таким расчетом, чтобы входящие его сразу не заметили.

В комнату ввалились три мордоворота. По пятам, фальшиво улыбаясь, следовал Рафик. «Здоровые, но пропитые. С этими несложно будет справиться», – отметил я про себя.

Первый из громил, рыжеволосый, плохо выбритый, мусолящий в углу рта сигарету, с удивлением уставился на меня. Мне показалось, что я слышу, как с натугой и скрежетом шевелятся его мозги. Наконец он, кажется, сообразил, в чем дело. «Ах ты, падла!» – прохрипел мордоворот и, выплюнув на пол окурок, кинулся ко мне. Увернувшись от тяжелого размашистого удара, я прямым слева врезал ему по печени. Скорчившись от боли, он свалился на пол. Второй молниеносно выхватил тускло блеснувший нож, но Андрей ударил его дубинкой по затылку. Ноги у бандита подкосились, глаза закатились под лоб, и следующий удар Андрей наносил уже по падающему телу. Третий, сообразив, в чем дело, отшвырнул в сторону Рафика и бросился к входной двери. Я настиг его на лестнице, сбил с ног подсечкой и болевым приемом заломил руки за спину. Когда я приволок его обратно в комнату, то увидел, что «гости» лежат рядом в углу, а Андрей связывает им руки заранее запасенными веревками.

– Вот еще клиент, – сказал я Андрею и ударил бандита ребром ладони по шее. Потеряв сознание, он тихо сполз на пол. Андрей, ни секунды не медля, завел ему руки за спину и начал связывать морским узлом.

Рафик тем временем завладел бутылкой, спрятанной у меня в «дипломате», и уже принял первую дозу. Его черные глаза замаслились, на лице появилось блаженное выражение. «У, проклятый алкоголик, – выругался я про себя. – Теперь как пить дать неделю не остановится».

Часы показывали тридцать семь минут двенадцатого. Оказывается, вся операция заняла не более трех минут. Я тоже налил себе стакан. Мне можно. Я в запой не уйду!

– Спокойно, не дергаться, – послышался за спиной тихий хрипловатый голос.

Обернувшись, я увидел у двери невысокого коренастого парня в кожаной куртке. Такую неприятную физиономию мне редко когда приходилось видеть. Толстые вывернутые губы, расплющенный нос, тяжелые надбровные дуги напоминали орангутанга, а безумные глаза с суженными зрачками изобличали наркомана. В руке он держал пистолет «макаров», нервно подрагивая пальцем на спусковом крючке.