Илья Деревянко - Пресс-хата

«Крымов! Тварь ползучая! Грязная, коварная мразь! – мысленно стонал журналист. – А я пустоголовый лох! Нет бы сразу опознать молодчиков Афанасьича! Отказаться с ними куда бы то ни было ехать! Послать громил на три буквы! Хотя... без толку! Взяли бы и на дому! Слишком здоровы ублюдки и наверняка изрядно поднаторели в подобных операциях! Слава богу, Татьяна с маленьким Колькой в отъезде! По крайней мере они не пострадают! А мне... мне, судя по всему, подошел финиш! Попытаются сломать, образно выражаясь, «поставить на колени» перед Крымовым!.. Если же не выгорит – убьют, а труп «бесследно исчезнет». Мало ли народу в нынешние времена пропадает! Итак, передо мной открыты только два пути: либо усердно лизать задницу олигарху, отрекаясь во всеуслышание от былых «заблуждений», либо помирать! Смерть, пожалуй, предпочтительнее... Лучше подохнуть, нежели, полностью утратив уважение к себе, влачить жалкое существование холуя! Страшно, конечно, но... ничего не поделаешь! Ничего!!!»

Снаружи послышались приближающиеся шаги. Загремел отодвигаемый засов. Дверь распахнулась. По глазам ударил свет, после кромешной тьмы показавшийся пленнику нестерпимо ярким. Андрей невольно зажмурился.

– Милости просим на презентацию! – с издевкой пропел молодой довольно приятный голос. – Извольте следовать за нами, сэр. Вам предстоит масса веселых развлечений!

«Ну, сволочи, держитесь! – медленно вставая, подумал Воронин. – Разомнемся напоследок!»

Поручив Шершневу отвезти сломленного, утратившего человеческий облик Осипова в Москву, Задворенко велел Соскову заняться трупом Виктора Кутепова (определить в морг и утрясти формальности), а Флярковского с Сиволаповым послал за «белой вороной», по расчетам Михаила, уже очухавшейся от шершневского нокаута. Выйдя из пыточного «зала», Валентин с Семеном деловито направились к чулану-карцеру, находящемуся в дальнем конце подвального коридора. Оба они долго занимались спортом (Флярковский – карате, Сиволапов – самбо), были абсолютно уверены в собственном физическом превосходстве над каким-то там журналистишкой и соответственно не ожидали от него никаких неприятных сюрпризов. Пригласив Воронина на «презентацию», Флярковский с любезной улыбочкой на чувственных губах немного отошел в сторону от дверного проема, давая жертве возможность выйти, и... в следующий момент получил хлесткий уракен [46] с разворотом в лицо. Удар пришелся точно в нос. Хрустнули смещенные хрящи. Оглушенный Валентин пошатнулся, однако второй удар ботинком в пах сумел все-таки заблокировать согнутым коленом. Поначалу опешивший Сиволапов опомнился, набросился на Воронина сзади и применил один из излюбленных милицией приемов – так называемую «ласточку»: просунув руки под мышки Андрею, сделал ладонями «замок» на затылке и резко, синхронно надавил ладонями на затылок вниз, а плечами под мышки вверх. Рыча от боли в вывернутых суставах, журналист согнулся. С пронзительным воплем «Ки-й-й-я-я-я-!!!» чрезвычайно дороживший своей внешностью Флярковский всадил в корпус Воронина жестокий угиро-геро [47] и, стремительно сорвав дистанцию, начал яростно крушить кулаками ребра хрипящего беспомощного человека...

– Ладно, хорош, – спустя минуту пробасил Сиволапов. – Босс велел оставить его живьем. Пригодного для процедур. Иначе нам с тобой не поздоровится! Кончай, говорю, дубасить!

Флярковский неохотно отступил и, бешено подвывая, принялся вытирать батистовым кружевным платочком текущую из расквашенного носа кровь. Великосветские манеры Валентина бесследно испарились. Изящно очерченные женственные губы ощерились в зверском оскале. В прозрачных голубых глазах красавчика Вали (так в редкие минуты благодушия называл Флярковского Задворенко) пылала багровая сатанинская злоба.

– С-с-сука!!! П-п-падла!!! Д-д-дерьмо-о-о!!! – с гадючьей ненавистью шипел он. – Ужо погоди, к-крутой! Дай с-срок! Ща-а-ас попадешь в пыточную! Там, б...дь, узнаешь, почем фунт лиха!!!

Флярковский с Сиволаповым сковали вывернутые назад руки журналиста милицейскими наручниками, сознательно затянув их до предела и, захлебываясь матерной бранью, поволокли Андрея в «зал»... Приблизившись к скорчившемуся, едва живому на вид Воронину, Задворенко вознамерился изречь что-нибудь подобающее случаю, но... вместо этого истошно завизжал! Собрав последние силы, Андрей врезал ему ногой в промежность.

– П-поломать гаду к-кости!!! – сквозь визг выхаркнуло «сверхдоверенное лицо» олигарха.