Андрей Дышев - Кодекс экстремала

Первый раз парни обращались со мной намного вежливее. Теперь, затащив меня в комнату, кинули на пол, еще пару раз двинули по спине и затылку, после чего вышли и заперли дверь.

Я сразу же стал извиваться, как червь на рыболовном крючке, проверяя, насколько добросовестно меня связали. После недолгих и безуспешных телодвижений я понял, что без посторонней помощи мне не удастся даже слегка ослабить ремни.

Голова все еще болела, а привкус крови во рту вызывал тошноту. И все-таки я благодарил бога за то, что легко отделался. «Так тебе и надо, – мысленно говорил я себе. – В следующий раз, если он, конечно, наступит, не будешь расслабляться и гулять по чужой территории как по своей даче».

С большим трудом мне удалось перевернуться на спину и, выгнув шею, посмотреть на окно. По-прежнему открыто. Если бы я мог развязать руки, то уж поборолся бы за свою жизнь и свободу.

Трудно сказать, сколько времени я пролежал на полу, глядя на потолок, по которому скользили тени листьев. Судя по динамике развития событий, надеяться мне можно только на Володю Кныша, который не захочет считать меня «коммунистом» и примчится сюда со всем отделением милиции. Главное, чтобы он успел.

Когда у меня начала мучительно ныть спина и я сделал несколько попыток встать на колени, в дверном замке заскрежетал ключ, дверь распахнулась, вспыхнул свет. На пороге выросли фигуры моих носильщиков. Мне, лежащему, они показались неправдоподобно высокими.

– Не замерз? – вежливо поинтересовался один из гигантов.

– Нет, благодарю, – ответил я.

– Сейчас замерзнешь, – со скрытой угрозой пообещал второй.

Они рывком поставили меня на ноги и вытащили в коридор. Завертелась привычная карусель, но уже в обратном порядке: коридор, скрипучая лестница, холл. Носильщики свернули под лестницу и поставили меня напротив двери, обитой жестью.

Сюрпризы не закончились! Дверь перед самым моим носом распахнулась, и мне навстречу вышел Леша со связанными за спиной руками, невероятно окровавленным лицом и сизыми синяками под глазами. Идущий следом за ним Альгис толкнул несчастного анестезиолога в спину.

– Пшел, козел!

– Привет! – сказал я, силясь улыбнуться. – Давненько не виделись, да?

Леша поднял голову, глянул на меня мутными глазами, слегка разлепил губы, покрытые корочкой крови, но ничего не смог ответить. Альгис снова толкнул его в спину, а один из моих носильщиков сказал:

– Еще увидитесь. Вам по одной дорожке в одну ямку идти.

Меня втолкнули в комнату. Это была бетонная коробка без окон, без мебели, если не считать стола, за которым сидела Эльвира, и табуретки, на которую посадили меня. Очень похоже на тюремную камеру.

– Давай начистоту, братишка, – сказала Эльвира. – Это в твоих интересах. Сознаешься во всем – отпущу на волю. Нет, – она развела руками, – тогда не обижайся.

– Я сознаюсь, – с готовностью ответил я.

Носильщик, стоящий слева от меня, начал щелкать суставами пальцев. Этот звук меня здорово нервировал.

– Кто приказал тебе шпионить за мной? – спросила Эльвира тоном профессиональной энкавэдэшницы. Я только сейчас мысленно отметил, что кожаные брюки ей очень идут и гармонично дополняют имидж.

– Никто. Я сам, – сознался я.

Несильный удар кулаком по голове.

– На кого ты работаешь? – с большей долей угрозы спросила Эльвира.

– На Фемиду.

Второй удар, но уже более чувствительный.

– Послушай, сестричка, – сказал я. – Скажи этим динозаврам, чтобы они перестали бить меня по голове, – взмолился я, – иначе я не смогу вспомнить то, что тебя интересует.

– Да мы тебя не то что по голове будем бить, мы тебя на корм собакам пустим, – блеснул юмором другой носильщик.

– Кто тебе дал номер моего телефона? – продолжила допрос Эльвира.

Я на мгновение задумался. Если я расскажу все, то они убьют меня очень быстро, возможно, еще до рассвета. А если буду молчать или лгать, то забьют ногами здесь же, немедленно.

– Я выписал его из памяти определителя номера.

Легкая тень прошла по лицу Эльвиры.

– Я тебе не звонила, – быстро ответила она, и это было правдой, но банальной, граничащей с глупостью.

– Естественно, – усмехнулся я. – Ты звонила Лепетихе.

– Не знаю никакого Лепетихи. – Эльвира сжала губы. Лицо ее стало еще более жестоким.

– А я тебя видел в его подъезде около полуночи. В десяти шагах от трупа.

– Он бредит, – сказала Эльвира носильщикам. – Или принимает нас всех за идиотов. Вы плохо работаете, ребята.