Андрей Дышев - Моя любимая дура

– Можно сесть?

Я пожал плечами. Перебор, молодой человек, перебор! Или это такая тактика? Он сел напротив меня, не сводя с меня глаз.

– Я вас немножко другим представлял, – произнес он.

Я насторожился. Что-то на мента он не очень похож.

– А где вы раньше обо мне слышали?

– Я вас видел по телевизору. Но вы стояли на заднем плане, и создавалось впечатление, что вы ниже ростом, чем есть на самом деле.

Вот оно в чем дело! Он видел меня по телевизору. Да, могло быть такое. Как-то к нам на ледник прилетела съемочная бригада. Нахальная девчонка с микрофоном принялась командовать измученными работой спасателями и выстраивать их, словно детей на школьной линейке. Потом крикнула «В кадре!» и принялась врать перед камерой, что мы прокопали штольню длиной в три километра, откуда по ночам доносятся звуки, очень похожие на стоны. Ничего подобного не было. Но мы не успели возразить, как репортерша запрыгнула в вертолет, а следом за ней и оператор. Они даже водкой и сигаретами нас не угостили.

– Да, – кивнул я. – В сравнении с глыбами льда люди кажутся маленькими, как насекомые.

Неужели этот молодой человек пришел только для того, чтобы сказать, что видел меня по телевизору?

– А что, вы действительно слышали стоны?

– Вранье, – ответил я.

– Я так и подумал. Ведь прошло уже столько времени, как сошел ледник. И вообще – такая масса! Людей, наверное, размазало, как масло по хлебу.

Это сравнение мне не очень понравилось. Я нахмурился и стал барабанить пальцами по столу. Молодой человек откашлялся, скрипнул стулом и неуверенным движением запустил руку в нагрудный карман пиджака.

– Я потом просмотрел этот же репортаж по Интернету, – сказал он, теребя пальцами белый почтовый конверт, будто намеревался дать мне взятку. – Для верности, чтобы исключить ошибку. И распечатал этот кадр. Посмотрите, пожалуйста.

Он протянул мне конверт. Заинтриговал! Никак не пойму, чего он от меня хочет. В конверте оказался мутный снимок: на ледяной глыбе стою я и держу в руке погнутый автомобильный номерной знак; за моей спиной возвышается исполинская гора Крумкол с белоснежной вершиной; слева от меня – локоть кого-то из спасателей.

– Пришлось его немного увеличить и усилить контраст, – пояснил молодой человек. – Зато теперь номер можно разобрать.

Я включил настольную лампу и поднес снимок к свету. Цифры «007» на автомобильном номере можно прочесть без труда. А вот буквы сильно смазаны.

– Первая вроде «Д», – сказал я, склонившись над снимком.

– Правильно, – подтвердил молодой человек. – А дальше?

– Потом, кажется, А…

– Нет, это тоже Д. ДДТ.

– Название музыкальной группы получается.

– Согласитесь, что такой номер забыть невозможно, – оживился молодой человек. – Два ноля семь – это Джеймс Бонд. И «ДДТ» – группа Шевчука.

Я вздохнул, сунул снимок в конверт и выразительно посмотрел молодому человеку в глаза.

– Ну, и что дальше? Что вы от меня хотите?

Молодой человек слегка смутился и порозовел. Он спрятал конверт со снимком в карман и стал машинально проверять пуговицы на пиджаке – все ли застегнуты?

– Видите ли, – произнес он, мучительно подбирая слова. – На этой машине… это десятая модель «ВАЗа», с инжектором – знаете такую?.. В общем, это машина моего отца, и в тот день, когда сошел Джанлак, он проезжал по той роковой дороге.

Мне стало совестно оттого, что я проявлял нетерпение и скрытое раздражение. Парень потерял отца. Теперь он по крупицам собирает любую информацию о нем. Спасатели, которые работали на леднике, стали для него почти что родными. И он пришел ко мне, чтобы через общение со мной прикоснуться к памяти самого близкого ему человека.

– Понимаю, – произнес я. – Кофе хотите?

– Нет, спасибо. Я уже с самого утра кручусь около вашего агентства. От волнения раз пять заходил в кафе и каждый раз заказывал кофе. Теперь сердце выпрыгивает из груди… А этот номерной знак лично вы нашли?

– Да. Мы пробурили несколько вертикальных шурфов, где электроакустики показали наличие крупных предметов, но обнаружили только сломанные стволы деревьев. А этот знак я нашел чудом: в подводном снаряжении забрался в горизонтальную штольню и ударился об него головой. Чуть стекло в маске не разбил… Напомните-ка мне вашу фамилию?

– Мураш, – ответил молодой человек, производя при этом странное движение головой, словно он горько сожалел, что у него такая фамилия. – Антон Мураш.

Полагая, что пришло время ближе познакомиться, он вскочил со стула и через стол протянул мне руку. Стол оказался слишком длинным, и мне не удалось дотянуться до руки Мураша, несмотря на то что тоже встал. Мураш густо покраснел, сдавленно хихикнул, но с упрямой настойчивостью продолжал тянуться ко мне и даже язык от усердия высунул. Я понял, что это бесполезно – чтобы пожать друг другу руки, нам как минимум надо взобраться на стол с ногами. Я обошел стол, приблизился к Мурашу, и мы наконец по-человечески обменялись рукопожатиями.