Андрей Дышев - Темная лошадка

Рука в форточке исчезла, открылась боковая дверка, и на снег спрыгнул один из пилотов. Не обращая внимания на Гельмута, он, согнувшись вдвое, принялся топтаться у колес. Вертолет был почти невесом, его подъемная сила уравновешивала вес, и колеса больше не погружались в снег. Пилот стал махать нам руками, словно играл на невидимом пианино. Зомбированный страхом Гельмут на деревянных ногах шел к нему и тоже махал руками. Лопасти прозрачным зонтиком вращались над его головой.

Я обернулся и посмотрел под скалу. Ни Мэд, ни Глушкова не было видно – наверное, они оба легли плашмя на снег. Гельмут наконец-то опустил руки. Пилот, поднимая воротник летной куртки, приблизился к нему. Ветер ураганной силы раскручивал вокруг них снежный смерч, и две фигуры казались призрачными. Мне показалось, что Гельмут кинулся обнимать пилота; он облапил его своими длинными руками, прижался ртом к виску, повернулся и показал рукой на скалу. Пилот кивнул и пошел к скале мимо рюкзака с долларами и бурого пятна, оставленных Глушковым.

Вот еще один заложник, подумал я, как о чем-то свершившемся, без всякой попытки остановить пилота, предупредить его об опасности.

Я услышал два коротких, следующих один за другим, выстрела и не вздрогнул, и не удивился. Гельмут стал психовать; его нервная система уже не выносила грохота лопастей над головой, обжигающие снежные опилки. Звук выстрелов сорвал его с места. Вытаращив глаза, он поплелся в мою сторону, методично, по-рыбьи раскрывая рот. Я догадался, что он произносит мое имя.

– Иди впереди меня! – услышал я за своей спиной сорванный криком сиплый голос Глушкова. Он вместе с Мэд поравнялся со мной.

– Вперед!! Залезай в «вертушку» и сразу садись на пол! – сказал Глушков, сверкнув черными глазами, в которых горел азарт убийцы, открывшего счет своим жертвам. – И не забудь прихватить рюкзак.

Похоже, он был намерен угнать вертолет. Круто взял парень, ох, круто!

Гельмут кряхтел сзади меня, шарил рукой по палубе в поисках какой-нибудь опоры. Ему было трудно, и я втащил немца за капюшон. Тот отдышался и хотел было встать, чтобы пересесть на скамейку, идущую вдоль борта, но я хлопнул его по плечу.

– Сидите на полу! – крикнул я ему на ухо.

В салон влезла Мэд. Я старался не смотреть ей в глаза – ничего хорошего в них сейчас не было, к тому же она сама вряд ли желала, чтобы я видел, как она унижена.

Глушков, опираясь о «калашников», как о костыль, влез последним, поднялся на ноги, прислонился спиной к дверце, ведущей в пилотскую кабину. Отвязал от карабина кусок репшнура и кинул мне.

– Связывай немцев!

Я покрутил в руках веревку, желая показать Глушкову, что не знаю, как можно еще применить эту штуку, кроме как для страховки в горах, и стал вязать на запястье Гельмута что-то вроде узла. Глушков, однако, халтурить не позволил и крепко двинул меня ногой в спину.

Я связал руки Гельмута и Мэд, сидящих друг к другу спиной, щадя их, насколько мог это сделать. Глушков толкнул меня прикладом, заставляя сесть рядом с ними, и, орудуя одной рукой, принялся привязывать меня к стойке скамейки. Получилось у него не слишком хорошо, хоть он и затягивал узлы, упираясь ногой мне в плечо. Веревка сдавливала мне грудь, но кисти рук были свободны, и при удобном случае я мог бы распутаться за пять минут.

Но удобного случая в ближайшем будущем, по-моему, не предвиделось. Глушков, одержимый жестокостью, шел к своей неясной цели напролом. Он распахнул дверь, ведущую в кабину летчиков, и сразу приставил ствол «калашникова» к затылку пилота.

Мы не слышали, что Глушков кричал ему. Вертолетчик не слишком реагировал на крик и на оружие, приставленное к своей голове. Он был грузным, широкоплечим, и утепленная куртка на его спине натягивалась с такой силой, что, казалось, сделает пилот одно резкое движение, и разойдется куртка по шву. Он обернулся, через черные очки спокойно посмотрел на автомат, на опухшую рожу Глушкова, потом, возможно, заметил нас. Вертолет стал вибрировать, покачиваться – движения пилота передались на штурвал.

Глушков начал нервничать. Он не имел над летчиком той власти, какую имел над нами. Летчик не боялся Глушкова.

– Ты!! – закричал Глушков. – Слушай меня!! На меня смотри!!

Пилот слегка поморщился, подался вперед. Глушков мешал ему смотреть через стекло правого борта.

– Не ищи его!! Я его застрелил!! Я сейчас грохну твой вертолет!!

Летчик был непрошибаем. Я завидовал его выдержке. Он был единственным среди нас человеком, который сопротивлялся Глушкову.