Александр Мазин - Абсолютное зло

В котельной ничего не изменилось. Непохоже, чтобы сюда наведывались чужие. Николай запер дверь на ключ, а ключ спрятал в карман. Затем тщательно прикрыл маленькие окошки.

Все это время Даша стояла неподвижно, опершись спиной о выкрашенную алой краской трубу. Она не испытывала страха. Она вообще ничего не испытывала, хотя прекрасно видела, что происходит, и могла догадаться о том, что ее ждет. Нечто подобное испытывает жертва, оказавшаяся в когтях льва.

Николай взял Дашу за руку и повел в угол, где стояла накрытая серым старым одеялом лежанка.

– Стой тут!

«Да, блин, аппетитная штучка. Грудка, ножки, круглая крепкая попка».

Николай вынул нож, чтобы срезать с нее одежду, но в последний момент передумал.

– Разденься! – приказал он.

Даша молча, через голову, стянула майку, повесила на спинку стула.

Сатанист подошел к ней, легонько защемил пальцами маленький розовый сосок.

Девушка бессмысленно смотрела сквозь Николая, но сосок, тем не менее, отвердел. Ладони сатаниста вспотели. Ему захотелось немедленно… И тут он заметил на шее девушки, справа от межключичной ямки, красное пятнышко-следок размером с монетку. И еще одно – на правой груди. Как ни странно, это отрезвило Николая. Нет, торопиться не следует. Все, что делается, должно быть сделано ради Господина. И наслаждение утроится. Жаль, что у него нет с собой зелий. Все осталось дома, на Салтыкова-Щедрина.

Николай присел на корточки, расстегнул на девушке шорты, медленно спустил их до колен, затем проделал то же с тонкими черными трусиками, понюхал поросшее редкой шерсткой лоно. Пахло каким-то дезодорантом и речной тиной. Женщиной не пахло совсем.

Николай выпрямился.

– Сними все,– скомандовал он.

Даша присела на топчан, расстегнула босоножки. Шорты она очень аккуратно повесила поверх майки. Казалось, она действует совершенно сознательно.

– Повернись,– велел сатанист.– И наклонись.

Даша оперлась ладонями на топчан и застыла.

Николай достал из ящика стола черный мелок.

Сзади эта девушка чем-то напоминала Светку. Такую, какой она была в начале их знакомства.

Ягодицы Даши покрылись пупырышками от холода. Там, где кожа была светлее, это было особенно заметно.

Повинуясь наитию, Николай отложил мелок, достал нож и одним движением начертил на белой полоске руну Смерти. Резал он неглубоко, поэтому кровь не брызнула, а медленно выдавилась из-под кожи. Руна вышла четкая и красивая, словно нарисованная алой тушью на бумаге.

– Больно,– глухо и равнодушно сообщила Даша.

Руна Смерти означала, что ритуал выбран и Николай будет наслаждаться пленницей лишь до тех пор, пока он не будет завершен. Недолго. Но выбор сделан, и обратного хода уже нет.

Николай улыбнулся и поцеловал изогнутый кончик ножа:

– Отец мой Сатана! – произнес он страстно.– Услышь зов твоего преданного слуги. Дарю тебе эту жизнь! Дай мне умереть и возродиться для вечного служения тебе…

Нож сверкнул в воздухе и начертал под алой Смертью могучий знак Вечности. На этот раз пленница вздрогнула, а алая кровь змейкой поползла вниз по стройной напряженной ноге.

– Слава тебе, Сатана! – Николай смочил палец и, слизнув кровь, ощутил, как великий трепет прошел сквозь него: от языка – вниз, к чреслам.

Свободной рукой сатанист расстегнул ремень, молнию на джинсах, вильнул бедрами, и штаны соскользнули на пол…

– Отец мой, Сатана…

Ласковин приехал к кафе почти одновременно с Митяевым. Внутрь они не пошли. Ребята сами разберутся.

– Значит, примерно минут сорок назад? – спросил Ласковин.

– Где-то так,– ответил Митяев.– Но пропала она, может, и раньше. Юра ее в кафе долго ждал.

– Может, она на него обиделась и просто ушла? – предположил Ласковин.

– Дашка? Вряд ли. Да нет, точно нет, она даже сумочку оставила!

Из кафе вышли парни Митяева и Юра. Юра нес Дашину сумочку.

– Где тут у них черный ход? – спросил Андрей.

Получив ответ, обогнул дом справа и оказался уже на Вознесенском.

На тротуаре стояла бочка с квасом. Молодой парень-продавец улыбнулся Ласковину:

– Не желаете?

– Давно тут сидишь? – спросил Андрей.

– Да уж часа четыре, а что?

– Из той двери примерно час назад никто не выходил?

– Купи большую кружку – скажу! – засмеялся парень.– Хороший квас, свежий!

Ласковин открыл бумажник и достал сотенную.

– Наливай. Сдачу оставь себе.

– Значит, видел я двоих,– заторопился парень.– Чувак такой чернявый с бородкой, патлы длинные. И девка. Красивая девка, но какая-то… – парень наморщил лоб,– снулая, в общем. Но красивая. Маечка, шортики белые, коса – вот такая!