Александр Мазин - Чистильщик

– Ты не отвлекайся,– сказал толстяку Васильев.– Ты помнишь, о чем я спросил? Где Грустный?

– Дома…

– Ишь ты! – удивился Валерий.– У него и дом есть. А дом у него, случайно, не в «Крестах»?

Если у толстяка и было чувство юмора, то нынче оно отдыхало.

– Нет, на Крестовском.

– Надо же! А телефон у него есть?

– Есть.

– Очень хорошо. А теперь возьми трубочку и набери этот самый телефончик.

В комнату ввалился Петренко.

– Чисто,– сообщил он.– Теперь чисто. Двоих я упаковал, а третьего пришлось на погост определить: буйный оказался. Как успехи?

– Да вот кореш наш папе своему звонит.

– Гарный хлопец! – ободрил Петренко.– А уши отрезать – вообще загляденье будет!

Лоб толстяка увлажнился.

– Ты давай звони,– сказал ему Валерий.– А то мой друг, он в душе – парикмахер. Отстригает все выступающие части,– Васильев нажал стволом на кончик толстякова носа.– Ну давай, нажимай кнопочки, пока пальчики шевелятся!

– Э-э-э… Грустный, ты, что ли? Это Крупа. У нас тут… ну, с тобой побазарить хотят… Да я…

Васильев отобрал у толстяка трубку.

– Грустный? Здравствуй, дорогой! Это ничего, что я на «ты»?

– Ты кто такой? – процедила трубка.

– Это не важно,– весело отозвался Валерий.– Я тебе привет хочу передать. От Хирурга.

– Ах сука! Ах овца! Да я ее натрое порву, ты понял, козел? Ты этой сучке…

– Ай-ай-ай! – перебил его Васильев.– Ты за базаром-то следи, Грустный! Хирург – человек серьезный. Вдруг обидится, что ты его овцой назвал?

– Кого – его? – изумилась трубка.

– Хирурга,– терпеливо произнес Васильев.– Надо бы знать. Он нынче в авторитете.

– Не слыхал! – буркнула трубка.

– Теперь услышал,– доброжелательно проговорил Валерий.– Он теперь – вместо Костромы. Или о Костроме ты тоже не слыхал?

– Слыхал. Что ему надо?

– Привет просил передать. Сказал: стукачка твоего они уже оприходовали. А за тобой – должок.

– Пусть пену не гонит! Их шоблу азеры с говном смешали! Они теперь – тьфу!

– Это ты так думаешь,– засмеялся Васильев.– Но ошибаешься. Ты не торопись, поговори с умными людьми, с ребятами своими посоветуйся. Подумай, может, есть в городе кто-то поавторитетней азеров? И стоит ли тебе с ним ссориться?

Трубка молчала. Переваривала.

– Думай, Грустный, думай,– посоветовал Валерий.– И еще к тебе – личная просьба. У тебя тут одна женщина работала, друга моего лечила, которому ты по небрежности здоровье попортил. Жаловалась она: грозишь ей. Ты больше так не делай, ладно? А то я грозить не буду. Понимаешь намек?

– Срал я на твои намеки!

– А вот это напрасно. Это потому, что ты меня не знаешь. А Хирурга знаешь, но думаешь: Чалого нет, Костромы нет – и Хирурга скоро не будет. А думаешь ты так, Грустный, потому что знаешь мало. А самое главное: ты не знаешь меня…

– Ну так обзовись! – рявкнула трубка.

– …но мы с тобой еще познакомимся,– игнорируя реплику, продолжал Васильев.– Если ты окажешься непонятливым – точно познакомимся. Так что ты не торопись. Думай. Ребят своих хорони, помещение ремонтируй…

– Какое помещение? – озадаченно спросила трубка.

– Как? Тебе еще не доложили? Ну, Грустный, я удивлен. Какая у тебя братва, выходит, нерасторопная. Пожар у тебя случился. Пацаны со спичками баловались. Так что занятие у тебя на ближайшее время есть. А если разные мысли возникнут… воинственные,– ты их гони! Потому что ты попал, Грустный! Ты уже попал! Ну, будь здоров! – Не дожидаясь ответа, Валерий прервал связь.

– Ну как? – спросил он Петренко.

– Нормально. Он все понял. Как ты считаешь, кабанчик, понял твой хозяин тему? – Петренко ущипнул Крупу за жирную щеку.

– Понял,– пробулькал толстяк.

– Тогда – спокойной ночи! – Рукоятка пистолета опустилась Крупе на макушку, и бандюган обмяк.

– Мы закончили? – спросил Петренко.– Или еще почудим?

– Пока с него хватит,– ответил Васильев.– Двинулись. Тина там наверняка уже заждалась.

– Ничего. Ты ее утешишь! – Петренко захохотал.

– Мог бы и позвонить,– надув губки, проговорила Таня.– Второй час ночи!

Она приникла к груди Валерия и тут же отстранилась.

– С кем это ты ласкался? – недовольно спросила она.

– А какая тебе разница, малыш? – Васильев смягчил резкость ответа улыбкой.

Надо же: вычленить из запаха пороха, крови и пота аромат Тининых духов. А забавно: Таня и Тина.

– Да никакой! – Девушка фыркнула.– Жрать хочешь?

– Еще как! Вымыться, поесть – и спать! Что еще нужно для счастья?

– А я? – спросила Таня, забирая у него куртку.