Александр Мазин - Чистильщик

Успел. Когда бандиты, ухватив за простреленные ноги, поволокли его из ванной, он уже ничего не чувствовал, хотя умер только через полчаса: живуч был необычайно. Умер, не приходя в сознание, чем убийц своих крайне огорчил. Кабы знал об этом – порадовался бы.

Силыча взяли прямо в офисе. Взял человек, которому он полностью доверял, поскольку тот был другом со школьных времен, и дружба эта не потерялась, тем более что оба пошли по военной линии. Почти по военной.

– Тебе заплатили? – брезгливо спросил Силыч.

– Нет,– спокойно ответил старый друг.– Это государственные интересы.

– Брось,– поморщился Силыч.– Ты теперь даже не Контора, Николыч. При чем тут государство?

Старый друг на вопрос не ответил.

– Они уже знают обо мне,– сказал он.– Но еще не знают, кто я. И кто за мной. А ты знаешь. Если ты заговоришь, это будет катастрофой.

– Я не заговорю,– сказал Силыч.

– Не заговоришь,– согласился старый друг.– Мне очень жаль, Витя.

И выстрелил однокашнику в голову.

Затем спокойно встал, обтер пистолет, вложил его в руку убитого и вышел на улицу, где ждал служебный автомобиль.

А спустя несколько минут в офис ворвались шестеро боевиков. И обнаружили теплый труп и растерянную, перепуганную секретаршу.

Офис перетряхнули снизу доверху, но, несмотря на искреннюю помощь секретарши, ровным счетом ничего не обнаружили.

Терминатор всегда чуял опасность. Спинным мозгом чуял, простреленной ляжкой. «Хвост» отловил практически сразу, поскольку проверялся везде и всегда. Вколотили в учебке. Засек и решил сразу оторваться – дал по газам. Тачка у него была крепкая, почти новая пятая «бээмвуха», отлаженная, как швейцарские часы. Хотя для гонок по скользким и бугроватым питерским дорогам больше подходил повисший на хвосте внедорожник. Водил Гоша прилично, но не классно. Уступал и Петренке, и Монплезиру, и не только им. Однако, убедившись, что преследователи настроены серьезно, решил в ралли не играть. А играть в те игры, где у него больше козырей. А козыри у Паши имелись весомые: два пистолета с запасом маслинок и ребристый зеленый цитрус – граната. Ну и навыки их использования, что самое главное.

Центр Петербурга изобилует полуразрушенными домами. Именно такими, где Терминатор чувствовал себя как рыба в воде. Поскольку именно такие образуются после бомбежек и артобстрелов, и именно из таких потом приходится выковыривать ошметки подразделений противника. Или не давать выковырять себя самого. Не останавливаясь, Гоша вскрыл тайничок в дверце, распихал по карманам оружие. Всё. Теперь можно поиграть в веселую охоту.

Терминатор рванул по Московскому, мимо Техноложки, счастливо избежав пробок, перелетел через Фонтанку, завернул налево, затем направо (джип висел на нем как прилипший), вырубил газ, ударил по тормозам и выпрыгнул чуть раньше, чем машина остановилась. Короткий бросок через пролом в заборе, еще один бросок – в выбитое окно первого этажа. Позади раздался скрежещущий удар и звон разбитого стекла. Джип впилился в багажник «БМВ».

«Ну, суки, ответите!» – подумал Гоша, извлекая девятимиллиметровый «Хеклер и Кох» модели Р7 и нажатием на вмонтированный в рукоятку рычаг взводя ударник.

По полуразрушенной лестнице он взбежал на второй этаж и выглянул из окна. Противник не показывался. Ничего, подождем.

Позицию свою Терминатор счел удачной. Окно было наполовину загорожено массивным старым буфетом, в перекрытии зияла дыра, позволяющая вести наблюдение за нижним уровнем. А при необходимости и спрыгнуть, хотя три с половиной метра, конечно, многовато. Внизу ведь не зеленый лужок, а строительно-бытовой мусор. Еще одно удобство заключалось в том, что из дверного проема просматривалась лестница.

Охотники проявили себя солидно. Не бросились наобум, а обошли дом с противоположной стороны. И двигались аккуратно. Но не беззвучно. Полы не те. Гоша пожалел, что рядом нет напарника. И противник об этом знает. Без прикрытия перемещаться будет чертовски сложно.

Шаги раздавались сразу на трех уровнях. На первом этаже, на втором и на третьем. Это означало, что врагов больше, чем пятеро. Если у них хватило мозгов не переть на рожон, значит, хватит соображения, чтобы не шастать в одиночку. Больше, чем пятеро, но сколько? Терминатор был о себе высокого мнения. И не безосновательно. Но если охотятся за ним не приблатненные отморозки, а ребята обстрелянные, больше, чем с тремя-четырьмя, ему не совладать. Был бы напарник – другое дело. А в одиночку – кисло.