Александр Золотько - Мент для новых русских

Зеленый демонстративно выключил диктофон, вынул кассету, сунул ее в один карман, а незаряженный диктофон – в другой:

– Теперь продолжай.

– Димыча и Глыбу этой ночью замочил Винтик.

– Какой Винтик?

– Хмырь один, живет на Лебедевке.

– Не наш район, – неодобрительно сказал капитан.

– Всякими взрывными штуками занимался…

– Взрывными штуками, – сказал капитан, – какими именно?

– А я по чем знаю? Слышал фигню разную… Мог он вроде и порох достать и динамит. Концы у него какие-то были у военных.

– Динамит, говоришь… И вчера он замочил пацанов… Где?

– Не знаю, мне так показалось, что когда они к нему пошли.

– Димыч и Глыба пошли к Винтику вчера вечером… Интересно. Очень интересно. А Димыч у вас, как ты меня сегодня просветил, выступает по мокрой части. Очень интересно. Больше новостей нет?

– Нет.

– Не ври.

– Честно!

Гринчук засмеялся. Браток вздрогнул.

– У тебя есть еще одна информация для меня. Не очень страшная, не слишком важная, и ты, Браток, решил мне ее не давать, чтобы сохранить к себе немного уважения. Так?

– Блин…

– Наверное, я мог бы сказать и немного точнее, но неохота ломать голову, терять время. Ты еще не убедился, что я умею читать мысли? Рожай быстрее!

– Вечером я должен подсадить к тебе в машину Нинку… – выдохнул Браток.

– И все?

– Теперь – все.

– А свечку ты не должен подержать? Не отвечай, не надо, оставь мне хоть немного иллюзий.

Браток сплюнул в открытое окно.

– Ладно, пошли в клуб, у меня еще пару человек осталось не опрошенных, – Гринчук открыл дверцу.

– Капитан… – окликнул его Браток.

– Что?

– Это… Мне шеф сказал взять помповое ружье.

– И что?

– Вы возражать не будете?

– С чего? Бери.

– Хорошо, – сказал Браток.

– Спрашивай, – сказал Зеленый.

– Что спрашивать?

– Ты когда сейчас меня окликнул, вовсе не про ружье хотел спросить. В последнюю секунду сдрейфил. Спрашивай.

– Как вы поняли тогда во дворе, что у меня с собой волына?

– Чутье, Браток, магнетическое чувство, свойственное некоторым особенно одаренным детективам. Я просто почувствовал, что у тебя под одеждой металлический предмет, от полукилограмма, до килограмма весом. Дедуктивный метод мне подсказал… – Гринчук быстро взглянул в вытянувшееся лицо Братка и улыбнулся, – ладно, не злись. Ты дежурил всю ночь. Значит, был с оружием. Под утро рвануло, и ты вместе с пожарниками метался по клубу. Потом вас построил и стал коллективно дрючить ваш любимый шеф Геннадий Федорович, как я себе это представляю. Потом появился я. Ну, когда и куда, спрашивается, ты мог свой пистолет деть? Доступно объяснил?

– Лихо, – не мог не признать Браток, – как в кино!

– Или как в книге! – поправил Гринчук, – Книги тоже иногда нужно читать.

– Читаю. Но все равно – круто! – Браток покачал головой. – А если бы я ночью с ружьем дежурил, или с автоматом? Ведь мог же?

– Мог.

– И что тогда?

– Браток, не ломай голову, будь проще. И никогда не верь никому на слово. Даже мне.

– Это как?

– А вот так! Помнишь, как ты во дворе от меня шарахнулся и чуть не загремел?

– Ну?

– Баранки, соответственно, гну. Я ж тебя поддержал, а ты, сволочь неблагодарная, даже спасибо не сказал. Не понял?

– Так это ты у меня тогда кобуру нащупал?

– Угадал, призовая игра, – Зеленый хлопнул Братка по плечу, – только не нужно обращаться ко мне на «ты», мы с тобой вместе свиней все еще не пасли.

Капитан вышел из машины, захлопнул дверцу и легким шагом пошел в клуб.

– Сука, – вырвалось у Братка, но прозвучало это почти как похвала.

К вечеру ветер усилился. Улицы продувались насквозь, дребезжали стекла, хлам вылетал из закоулков, в которых лежал годами, и теперь носился вместе с обрывками вчерашних и сегодняшних газет.

Прохожие торопливо покидали улицы, матери зазывали домой детей, а те – что с детьми бывает очень редко – не просились погулять еще хотя бы пять минут. Ветер внушал страх. И не только детям.

Казалось, что возле клуба ветер взялся доделать то, что не смог совершить большой взрыв. Треснувшие под ударом взрывной волны, стекла под давлением ветра лопались, заполняя опустевшие квартиры резким звоном. С крыш домов, окружавших площадку перед клубом, ветер сдирал листы кровельного железа и сдувал волнистые листы шифера.

Надсадно заскрипев, наконец, упало обгоревшее дерево возле клуба. Охранник, впустивший в клуб секретаршу Геннадия Федоровича, поспешил захлопнуть дверь. На миг ему показалось, что на другой стороне площади, там, где еще лежали опрокинутые киоски, неподвижно стоит парень.