Александр Золотько - Мент для новых русских

– Ну, это, – осекся на половине фразы Глыба, – мне тут с тобой некогда трепаться, мне нужно Самому доложить.

– Он в казино пошел, к рулетке, – сказал охранник, легко смирившись с тем, что не дослушает рассказа боксера. Трепу Глыбы уже никто давно не верил.

Глыба вошел в вестибюль, максимально аккуратно обошел группу дизайнеров, которых, на этот раз, выгнали из зала казино. Дизайнеры нервно курили, не забывая переругиваться по поводу оформления внутренних офисов клуба.

Димыч догнал Глыбу в самом конце вестибюля, возле раздевалки.

– Как тебе эти художницы? – спросил Глыба.

Димыч оглянулся на дизайнеров, сделал вид, что рассматривает трех дам-художниц и пожал плечами. Он знал, какую именно реакцию хотел получить от него Глыба, и не стал того разочаровывать.

– Во-во, – громогласно сказал Глыба, – ни сиськи, ни письки… Хрен их друг от друга отличишь. Что мужики, что бабы…

Самому Глыбе нравились женщины рельефные и монументальные. Длиной ног и талией его очаровать было невозможно, а вот бюстом и задом…

В обслуге клуба, к сожалению, подобных красавиц не было, что вызывало у Глыбы чувство недовольства судьбой. Впрочем, свет на клубе клином не сошелся. Ночь Глыба собирался провести у своей старой приятельницы, по антропометрическим данным почти приблизившейся к идеалу.

В казино было не то чтобы шумно и людно, но как-то суетно.

Четверо охранников осторожно тащили игровой стол, какой-то парень что-то монтировал на полу, подняв кусок бельгийского коврового покрытия, а сам Геннадий Федорович восседал в самом центре суеты и с неподдельным интересом наблюдал за процессом. Внимания на подошедшего Глыбу шеф не обратил.

Глыба потоптался, потом кашлянул, потом осторожно постучал по спинке стула.

– Чего?

– Я из оврага…

– Живой?

– В ажуре.

– Договорился?

– Ага.

Кусок покрытия опустили на пол, аккуратно смазав края клеем. Игровой стол поставили сверху.

– Ничего не напартачил? – спросил Геннадий Федорович, не оборачиваясь.

– Не, пришлось только одному дать в дыню, а так – все поняли и обещали свалить. Я завтра зайду, проверю.

– Зайди и проверь. Это твоя проблема. Если они оттуда не уйдут, с тебя спрошу.

– Да я что? Я ничего. Я все, как надо… Вон, у Димыча спросите.

Откуда-то из подсобки появился крупье, по случаю ремонта одетый не в жилетку с бабочкой, а в спортивный костюм.

Геннадий Федорович встал со стула и подошел к столу:

– Что, Глыба, может, сыграем в рулетку?

Глыба помялся. В карты, или там, в нарды, он с удовольствием сыграл бы. А в рулетку…

– Как знаешь, – Геннадий Федорович засмеялся и бросил на стол мятую купюру. – Давай поставим с тобой на цифру три.

Крупье кивнул, крутанул сверкающее никелем колесо и аккуратно, по деревянному бортику запустил шарик.

Сделав несколько оборотов, шарик послушно лег в лунку с цифрой три.

– А теперь – двадцать пять, – сказал Геннадий Федорович.

Рулетка выдала двадцать пять.

– А «зеро» слабо?

«Зеро» тоже оказалось не слабо.

– Люблю честную игру, – довольным голосом сказал Геннадий Федорович и забрал свои деньги со стола.

– Пошли, Димыч, поговорим за пивком, – Геннадий Федорович, не оглядываясь, двинулся к бару.

Следом за ним прошел Димыч.

– Ничего там не напорол Глыба? – спросил Геннадий Федорович, усаживаясь на табурет у стойки.

– Все нормально. Как и рассказывал.

– Это хорошо. Пивка, водочки?

– Мне сегодня еще работать, – сказал Димыч.

– Помнишь… – удовлетворенно сказал Геннадий Федорович и взял у подошедшего бармена запотевший стакан.

Бармен поставил перед шефом блюдце с закуской и отошел в сторону, чтобы, на всякий случай, не слышать разговора.

– Значит, Винтика нужно уволить, – сказал Геннадий Федорович и отпил из стакана. Водку он пил именно так, небольшими глотками, смакуя, чем неоднократно вызывал у собутыльников отрицательную реакцию.

– Ему звонили, попросили подготовить для нас одну штуку, грамм так на двести пятьдесят с часовым механизмом. Ждать он тебя будет…

– Меня? – Димыч удивленно приподнял брови.

– Ну, не тебя, а кого-нибудь от меня. Вон, хоть того же Глыбу. Подойдет?

– Подойдет. Только вы тогда ему скажите, чтоб он сам машину вывел, а меня пусть подберет возле метро.

– Хитришь? – Геннадий Федорович прищурился и снова отпил из стакана.

– Хитрю, – кивнул Димыч.

– Ладно. Потом куда?

– К приятелям, дня на три-четыре. Не возражаете?