Александр Золотько - Разборки под прикрытием

– Зачем? Есть. Теперь – есть. Не тот, что он жег в Черном замке, тот он и вправду спалил в припадке порядочности, но архив есть.

Владимир Родионыч облегченно выдохнул.

– В девять часов вечера я заберу себе этот архив. Сергеев об этом пока не знает, но бумаги отдаст.

– Вам?

– Мне, только не нужно делать жадное выражение лица. Эти бумаги счастья не приносят. Зачем вам умирать раньше времени? Оставьте это другим. Спецкоманде, например. И вот очень важно, чтобы прибывшие сюда орлы, даже если их не остановят на подходах к городу, связались со мной и дали возможность мне всё решить. Сергеев надеется только на этот архив, и очень расстроится, если у него попытаются все забрать. Например, сожжет, взорвет… Мне, в общем-то, без разницы, но будет обидно.

– Я вас понял, – сказал Владимир Родионыч. – Я вам перезвоню…

– Извините, это я вам перезвоню. Номер я не свечу. А то начнут звонить, просить… – Гринчук отключился.

– Что вам сказал Юрий Иванович? – поинтересовался Полковник, возвращаясь в кресло.

– Потом расскажу, – Владимир Родионыч набрал номер.

Владимир Родионыч дозвонится, а они свою группу придержат. Свяжутся, никуда не денутся. Откуда им знать, что архив не полный, не совсем тот… Это им знать не обязательно. Это потом.

Гринчук присел на лавочку под деревом, набрал номер Сергеева.

– У тебя все нормально?

– Да.

– Надеюсь, ты своих уже отправил и сам не дома?

– А что случилось?

– Ответь на мой вопрос!

– Не дома, в надежном месте. И семья…

– Ты лучше отправь семью. Зачем тебе неприятности и неожиданности в последний момент? Или только ты сам можешь их вывезти?

– Могу отправить…

– Отправь. И не шути, насколько я знаю, тебя скоро начнут искать. И просто пулей ты не отделаешься.

– Понял, – сказал Сергеев после паузы.

– Рапорт ты уже подготовил? По нападению на нас с тобой?

– Еще нет. Вначале в больницу, потом домой.

– Потом домой… – протянул Гринчук. – Ну и бог с ним, с рапортом. У меня и так все записано…

– Что? – не поверил своим ушам Сергеев.

– Записано все, – Гринчук поставил свою сумку рядом с собой на скамейку. – Ты неодобрительно косился на мою сумку… Очень она тебе напоминала о моей исключительной жадности. Очень. Так напоминала, что ты ее старался не замечать. А как еще я мог объяснить, что таскаю ее с собой? Память о жене? Кто бы поверил? А вот полмиллиона… Ее даже и не проверяли больше. Увидели баксы – и впали в прострацию. А то, что в сумке есть двойное дно… Что ценного можно спрятать под половиной миллионов долларов? Простая иллюзия. Мы все живем в плену иллюзий…

– Ты врешь…

– Серьезно? И эта мысль тебя успокаивает? А если я говорю правду? Если тебя уже ведут?

– Что ты хочешь?

– Мне нужна моя рубашка и не нужны проблемы. Про сумку я тебе всё рассказал, чтобы между нами не было недомолвок. Между нами ведь нет недомолвок?

– Нет.

– Отлично, перезвони мне в девять, как договаривались.

Гринчук посмотрел на часы. Восемнадцать пятнадцать. Солнце зашло за горы, скоро включатся уличные фонари. Осталось два часа сорок пять минут.

Главное, чтобы не дрожали руки и не кружилась голова. Снова подташнивает. А голова у вас, Юрий Иванович, не каменная. И сердце жмет? Совсем плохо. Хотя… Откуда у мента сердце? Так, фантомные боли. Иллюзия. Еще одна иллюзия. Но почему так плохо?

– Вам плохо? – спросила проходившая мимо интеллигентного вида старушка.

– Просто я нажрался, как свинья, – сказал Гринчук.

– Нажрался… – пробормотала сердобольная – и ушла.

Гринчук встал со скамейки. Народу стало значительно меньше. Люди уже добрались с пляжей до квартир, но еще не собрались на набережную.

Гринчук набрал номер Владимира Родионыча. Тот, не задавая лишних вопросов, продиктовал номер старшего группы, назвал пароль.

– «Черемуха», какая прелесть! – восхитился Гринчук.

Что сказал Владимир Родионыч там, в своем кабинете, Гринчука не волновало. Его волновало, что собиралась делать группа. А старшего группы, как оказалось, волновало, где находится Сергеев или, в крайнем случае, Гринчук. Старший группы даже попытался настаивать на личной встрече, лучше где-нибудь на окраине, в укромном месте, однако совершенно не обиделся, когда Гринчук послал его совершенно конкретно и однозначно. Не получилось зацепить лоха, и не нужно.

Старший группы даже немного зауважал этого Гринчука. Чувствовалась порода. Хищник чувствовался.

– Что будем делать? – спросил старший.