Александр Золотько - Почерк дракона

Теперь любое его движение будет работать против него же. Черт.

Выходит, что если даже он сможет выпутаться из истории с Васильевым, если его действительно сможет «отмазать» Арсений Ильич, то еще неизвестно, как оно обернется с Ямпольским.

Нападение на сотрудника милиции… У Шатова засосало под ложечкой. И ничего никому нельзя говорить. И так, и так – хреново.

А вокруг живут веселые свободные люди. Им совершенно наплевать на то, что мозг Шатова сдавил страх, что чувство безысходности выдавливает из груди воздух, что жилки начинают мелко трястись. Где выход?

Шатов потер щеки. Спокойно! Все можно преодолеть. Еще ничего не потеряно, до тех пор, пока он сам не опустил руки. Но это только слова. Жалкие нелепые слова. Жалкого, нелепого человека, скорчившегося на скамейке посреди сквера.

За что же это ему? Почему именно он? Почему? Почему именно на него обрушилась эта тяжесть? Почему, почему, почему…

– Вам плохо? – Шатов оглянулся.

Возле скамейки остановилась молодая мамаша с коляской.

– Все нормально. Немного нервов, – Шатов встал со скамейки.

– У меня есть валериана, – предложила мамаша.

– Спасибо, я обойдусь, – Шатов глянув в сторону памятника и обнаружил, что Пащенко уже стоит возле клумбы, – спасибо.

– Здравствуй, Гриша, – Шатов помахал издалека рукой.

– Привет, – Пащенко особого восторга не выразил, но руку протянул, – опаздываешь.

– Задерживаюсь, – мрачно ответил Шатов и быстро добавил, пресекая возможные замечания по поводу начальников и не начальников. – Выяснил?

– Выяснил, – кивнул головой Пащенко, – только…

– Не мнись, старлей, говори!

– Понимаешь, какое дело… – Пащенко очень не хотелось говорить всего, явно выяснил он что-то такое, что оказалось информацией запретной, и, одновременно с этим, запретная информация распирала Пащенко, желая выбраться наружу. Нужно было только помочь, дотронуться иголкой до этого шарика, надутого тайной.

– Хватит мычать, – сказал Шатов, – пора телиться.

– Ладно, – кивнул Пащенко, – хорошо. По поводу твоих фамилий…

– По поводу моих фамилий, – согласился Шатов, – давай только пройдемся и не будем маячить здесь.

– Давай. Значит, фамилии. Мазаев… – Пащенко почесал кончик носа, – Тут все вроде бы понятно и одновременно как-то не слишком.

– Точнее!

– Понимаешь…

– Пойму, как только ты мне все объяснишь толком.

– С точки зрения формальной – все в порядке. Авария, лысая резина, да еще и пьяный был как зюзя.

– Это я уже знаю, в автоинспекции выяснил.

– Ага… Дело как бы одновременно закрыли и у них забрали, – Пащенко снова замялся.

– В ОПО, – подсказал Шатов.

– В ОПО.

– Замечательно. И ничего дополнительно?

– Дополнительно? Дополнительно парни из ОПО топтались вокруг фирмы Мазаева, дома, родственников, связей…

– Но дело по убийству возбуждено не было?

– Не было.

– Отлично. Теперь об этом, как его…

– Каневецком.

– Да, о нем. Зарезали мужика, на ноже пальцев нет, в окружении желающих его пришить найдено не было, жизнь вел спокойную – это все, что удалось выяснить. А потом…

– ОПО? – спросил Шатов, делая удивленное лицо.

– ОПО, – снова кивнул Пащенко.

– И дальнейшая судьба дела покрыта мраком таинственности и неизвестности?

– Мраком.

– Все дела у тебя покрыты мраком неизвестности, Гриша. Это не к добру. Кстати, вопрос на общую эрудицию – ты что-нибудь слышал о Константине Башкирове?

– О ком?

– О Косте Шкире?

– Первый раз…

– Да, не слишком ты информированный мент, Гриша. Как тебя на службе держат? Но это не все, что ты успел накопать, – Шатов остановился и ткнул пальцем в грудь Пащенко.

Тот тяжело вздохнул, переступая с ноги на ногу.

– Гриша, тебе не идет детское выражение лица, – предупредил Шатов.

– Тут… Такое дело…

– Гриша, скоро заморозки ударят.

– Оба эти дела как бы закрыты, но с контроля не сняты…

– Не понял. Это что-то новое в практике юриспруденции.

– Любая информация по поводу этих закрытых дел… новая информация… должна немедленно сообщаться в ОПО.

– А то, что я интересуюсь этими делами, – закончил за Гришу Шатов, – как раз и есть новая информация по этим старым делам и должна быть немедленно доложена майору Ямпольскому. Например, тобой. Так?

– В общем, так.

– И тут мы плавно переходим к личности майора Ямпольского и его бесстрашного подразделения. Что у тебя есть по этому поводу? – любого другого человека с таким печальным выражением лица Шатов не стал бы допрашивать. Любого другого, но не Пащенко.