Александр Золотько - Игра втемную

– Не плачь, Женя, я тебе подарю свою старую статью об украинской военной доктрине. Добавишь чего-нибудь, и получится классный проблемный материал. А завтра будем брать Фрейдмана, если он сегодня согласится.

20 февраля 1995 года, понедельник, 14-55 по Киеву, Город.

Кто-то из моих знакомых утверждал: основным парадоксом двадцатого века является то, что, добравшись на самолете из Москвы за два часа, ты потом еще два часа добираешься от аэропорта до квартиры. Я внес еще одно определение в ряд парадоксов этого странного столетия. Ровно пятьдесят минут я потратил на то, чтобы с помощью нашей Богом спасаемой междугородней связи прорваться в кабинет господина Фрейдмана, и ровно пять минут мне понадобилось, чтобы уболтать генерального директора объединения «Электрон», президента Межрегиональной ассоциации предприятий оборонной промышленности, члена Совета банка «Скарб» Бориса Лазаревича Фрейдмана принять какого-то редактора отдела расследования мало кому известного еженедельника у себя в кабинете.

– Здравствуйте, Борис Лазаревич, – сказал я после того, как секретарь оторвал Фрейдмана от совещания. – Вас беспокоит редактор отдела расследований «Еженедельных ведомостей» Заренко Александр Карлович. – Я выработал такое длинное и официальное обращение после многократных проб и ошибок. После того, как мне удается произнести подобную фразу в кабинете какого угодно чиновника, у того возникает почти непреодолимое желание представиться со своей стороны. У Фрейдмана такого желания не возникло.

– Я слушаю вас, – спокойно произнес Борис Лазаревич.

– Борис Лазаревич, мы в прошлом номере опубликовали небольшой материал о банке «Скарб» в Запорожье. Вы имеете к нему определенное отношение – не так ли?

– Я мало чем смогу вам помочь. Несмотря на внушительно звучащий пост, который я там занимаю, дела банка проходят мимо меня. Сами понимаете – хоть промышленность и связана с финансами, но мое имя банку необходимо, в лучшем случае, для большей весомости.

– Борис Лазаревич, в связи с банком у нас всплыло такое название, как АОП. Господин Лузьев, к которому обратились за разъяснениями наши сотрудники, почему-то реагировал бурно. А в ходе беседы с ним неожиданно оказалось, что президентом АОПа являетесь вы…

– Ну, что вы, Александр, э-э…

– Карлович.

– Ну, что вы, Александр Карлович! Игорь очень энергичный молодой человек, а я при нем выполняю скорее функции свадебного генерала. Он совершенно самостоятелен в своих поступках и, к сожалению, в своих ошибках. Так что, и здесь вам ничем особенным не помогу. Извините, – и Фрейдман, по-видимому, решил распрощаться со мной эффективным образом – положить трубку.

– Одну секунду, Борис Лазаревич…

– Да?

– Я попадаю в очень неприятное положение. С одной стороны, моего сотрудника обвиняют во лжи, а с другой стороны, мне совершенно не хочется вести с Лузьевым борьбу, используя ваше имя. Поймите меня правильно – мне очень не хочется вмешивать сюда такого уважаемого человека, как вы, но Лузьев на совершенно законных основаниях может поинтересоваться, почему мы, сражаясь за правое дело, совершенно не упоминаем вас. Ведь он абсолютно спокойно может попытаться представить себя всего лишь вашим подчиненным.

– Чего конкретно вы хотите?

– Кое-что обсудить с вами лично. Примите меня, пожалуйста, завтра, всего на пятнадцать минут – и я больше не буду вас беспокоить.

– Ну, хорошо, завтра в десять ноль-ноль на проходной вас будет ждать человек. Напомните еще раз вашу фамилию.

– Заренко Александр Карлович. Я знаю, где у вас проходная, и буду там ровно в десять. Займу не больше пятнадцати минут, а потом вернусь к своим баранам из фонда «Свободный воздух».

– До свидания, Александр Карлович!

– До завтра, Борис Лазаревич!

Получился очень содержательный разговор. Судя по всему, и завтра я не получу от Фрейдмана более вразумительного ответа на свои вопросы, но на пару из них он уже пролил свет, незаметно для себя самого. Он не спросил, в чем конкретно провинился Лузьев и по какому поводу меня заинтересовал банк в Запорожье. А ведь даже совершенно посторонний человек должен был бы поинтересоваться, почему его имя оказалось под угрозой очернения. И еще один маленький нюанс: Фрейдман – человек, во-первых, занятой, а во-вторых, достаточно, как бы это сформулировать, влиятельный для того, чтобы послать на фиг любой печатный листок, как бы красиво он ни назывался. А меня они соизволили принять. В конце концов, завтра я поговорю с ним лично. И попытаюсь объяснить, что для нас всех будет лучше замять это дело о банке и АОПе. В случае для Лузьева будет достаточно одного звонка. Мы с Фрейдманом в одном телефонном звонке смогли даже обменяться намеками. Фрейдман сказал о возможной ошибке Игоря Лузьева, а я упомянул «Свободный воздух». Кому как, а мне кажется, что база для дальнейших переговоров подведена. Но почему Фрейдман так легко согласился на встречу, я понял только через десять минут, и вовсе не благодаря своему дедуктивному дару.