Александр Золотько - Игра втемную

Возле детского сада, ровно на полпути от универмага к дому, меня ждали. Трое, в лучших традициях жанра. Только вот закурить они не попросили. Не издавая ни звука, они осуществили охват с флангов с последующим ударом с фронта. Если бы сзади меня не стояло дерево, я бы упал самым пошлым образом. Били, спасибо, не по лицу, но дыхание вырубили начисто. В глазах потемнело, но воспринимать их слова это не мешало, скорее, даже наоборот. В такой ответственный момент меня приятно удивило отсутствие в текстовой части обращения жаргона и мата. «Ведь могут, когда хотят, и без ругани», – мелькнула совершенно идиотская мысль. Без ругани, как видно, группа приветствия обойтись могла, но вот без рукоприкладства – нет. После третьего удара меня удерживало уже не дерево, а заботливые руки нападавших. В голове звенело, а все происходящее виделось несколько отстраненно.

– Ты меня хорошо слышишь? – спросил тот, который стоял прямо передо мной.

– Угу, – на более длинную тираду у меня воздуха не хватило, и я попытался сесть на землю. Меня снова заботливо поддержали.

– Пока ты еще меня слышишь хорошо и пока ты еще можешь соображать, попытайся хорошо запомнить – нечего тебе лезть в дела, которые для тебя слишком крупные.

Еще один. Все сегодня будто с цепи сорвались. Все меня призывают к скромности и осмотрительности. Но у этих все получается как-то внушительней. Одна загвоздка – о каком конкретно деле они говорят. При моем напряженном графике неприятностей определить конкретного отправителя предупреждения было достаточно сложно. Собрав остатки воздуха в изрядно уже помятой грудной клетке, я попытался в двух словах объяснить это выступавшему, но договорить не успел. Он продолжил как устно, так и в рукописном варианте.

– Ты не напрягайся, – заботливо сказал он и врезал в район солнечного сплетения, – мы тебя не забьем до смерти. Так, для предупреждения. А в конце подбросим еще чего-нибудь на долгую память.

– Да о чем вы? – прохрипел я. – Какое дело…

– Спрашиваете – отвечаем, – и я получил снова, на этот раз где-то возле печени.

– Тебе вредно ходить в суды. Понял?

Давид Абрамович был прав. Это дело действительно нельзя было откладывать в долгий ящик. И утро вечера оказалось не мудренее. Как быстро и как больно отреагировал не известный мне Зимний. Оперативно и очень, очень доступно. Сколько интересного узнал я сегодня за день, особенно здесь, в двух шагах от дома, массу интерес… Очень трудно рассуждать, когда время от времени хорошо физически подготовленный товарищ периодически прикладывается кулаком к достаточно болезненным точкам моего тела. Хотя последний раз у него получилось не слишком технично. Боль я, конечно, почувствовал, но дыхания не потерял. Как там мне говорил Паша – бежать и бежать. Три секунды после этого не слишком эффективного удара у меня в голове лихорадочно метались две мысли: «Как отодвинуть с пути этого спортсмена и как может изменить ситуацию человек, приближающийся к нашей живописной группе со стороны дома?» Первая мысль отпала сама собой, после того как мне снова врезали. На этот раз я сползал спиной по дереву, никем не поддерживаемый. «Испачкаюсь!» – подумал я автоматически. Наверное, в это трудно поверить, но я еще успел подумать о том, что сейчас меня будут обрабатывать ногами и надо бы прикрыться руками, но руки принимать участие в разборке отказались. Тут вмешался тот, который шел от моего дома. Человек приблизился к нашей компании и, не останавливаясь, кажется, ударил. Самого удара я не заметил, но, судя по тому, что одного из моих собеседников скрючило – удар был болезненный. А потом у меня перед глазами что-то вспыхнуло, и я перестал принимать участие в происходящем даже как зритель…

На улице тихо, голова гудит и подташнивает. По лицу от носа вверх распространяется онемение, на фоне которого начинает проступать боль. Ногой меня все-таки достали, в лицо. На долгую память о разговоре. Сволочи, наверное, кровь из носа всю одежду зальет. Я стал понемногу приходить в себя. Ничего этого не отстираешь. Потом до меня стало доходить, что сижу я не там, где упал. Подо мной не земля, а скамейка, в руках носовой платок и кто-то сидит рядом. Я попытался сосредоточить на нем свой взгляд. Это не сразу, но получилось. Получилось настолько хорошо, что я даже узнал сидящего рядом.

– Господин Петров? – выдавил я из себя.

– К вашим услугам.

– А вы какого черта здесь делаете?

– В настоящий момент сижу рядом с вами на скамеечке и прикидываю, сможете ли вы сами добраться до телефона, или мне опять придется вас тащить. На пятый этаж – это довольно трудно. А вам нужно вызвать скорую.