Валерий Рощин - Тринадцать способов умереть

– Верно – он, – кивнул летчик.

Но сложности на том не закончились. Когда, казалось, все для запуска было подготовлено, Макс решил проверить свободный ход штурвала и педалей. Тут-то и выяснилось, что управление чем-то зафиксировано. В кабине никаких признаков блокираторов не обнаружилось и пришлось в спешке снова покидать кабину, дабы осмотреть самолет снаружи…

– Вот в чем дело! – едва не воскликнул во весь голос от радости майор.

На рулях высоты и поворота стояли металлические стопоры, ограничивающие их движение при сильных порывах ветра. Сняв мешавшие железяки, и совершив на всякий случай еще один обход вокруг Ан-2, пилот убедился в отсутствии стопоров на других плоскостях. Не задерживаясь, он вернулся в пилотское кресло и с удовлетворением проверил ход, свободных отныне, органов управления. Теперь, кажется, можно было приступать к запуску. И, ощущая неимоверное внутреннее напряжение, Скопцов решительно выдохнул:

– Все, Сева, разбирайтесь с охраной – кажется, я готов.

– Понял. Услышишь первые выстрелы – заводи без промедления!..

Ветер все так же бушевал, бросая из стороны в стороны охапки мокрых снежных хлопьев, а два спецназовца вновь с разных направлений осторожно приближались к вагончику со светившим в ночи окном. Оставаясь на безопасном расстоянии, подполковник медленно пробрался вдоль жилища, всматриваясь в желтоватое пятно и пытаясь определить количество бодрствующих людей внутри. Но все попытки рассмотреть что-либо за окном оказались напрасны – запотевшее изнутри стекло было к тому же изрядно залеплено снегом.

«Двигаемся к двери» – просигналил он Толику.

Встретившись у короткой металлической лесенки, капитан с подполковником приготовились к молниеносному штурму – других вариантов обезвредить охрану в голову не приходило.

Не сговариваясь, они заняли свои места: Терентьев с подвязанной нездоровой рукой должен резко открыть дверь; Барклай врывается первым и начинает крошить кулачищами челюсти тем, кто не спит. Анатолий идет следом на подстраховке. Данным способом им уже не раз приходилось пользоваться, когда руководство бросало подразделение на нелюбимую многими спецназовцами работу – зачистку мирных селений.

Капитан нащупал дверную ручку, мягко, но крепко взялся за нее здоровой рукой; Всеволод напрягся, поставил одну ногу сразу на вторую ступень…

Ему оставалось лишь кивнуть сослуживцу.

И за миг до этой команды внутри послышались шаги и приглушенная речь на грузинском – кто-то собирался выходить из вагончика.

– Назад! – шепнул Барк.

Бежать за домик или прятаться времени не оставалось. Выход был один – встать справа от входа. Дверь открывалась именно вправо, и покинувшие помещение охранники обнаружат их, по крайней мере, не в первый же миг. Это давало фору с небольшой надеждой завалить хотя бы одного и завладеть оружием.

Отпрыгнув в сторону, офицеры прижались спинами к тонкой металлической, серебристой стенке.

Дверь со скрипом отварилась. Тусклый желтый луч вырвался наружу, осветив длинный снежный прямоугольник…

«Мля, наши следы! – ругнулся про себя Сева, глядя на вытоптанный пятачок перед лестницей. – Если обратят внимание – дело примет хреновый оборот!»

Грузин, спускавшийся по ступенькам первым, под ноги не взглянул – миновав крыльцо, сразу повернул в другую от спецназовцев сторону. Почти сразу от противоположного угла вагончика послышался журчащий звук. Второй, что-то мурлыкая под нос, последовал за ним.

А вот третий…

Тень от фигуры третьего охранника, заслонившего собой слабую коридорную лампочку, ненадолго задержалась в дверном проеме. Затем мужчина поспешно спустился вниз и склонился, разглядывая следы. Старый добрый АК-47 при этом, начал потихоньку сползать с плеча…

Еще секунда, и он окликнет своих товарищей!

Спецназовцы прыгнули к любопытному горцу одновременно. Барклай со всего маху врезал подозрительному вояке ребром ладони в шею, Терентьев же мастерски выполнил подсечку.

В следующий миг автомат оказался в руках подполковника.

Двойной щелчок затвора; короткая очередь в темноту – куда ушли справлять нужду первые двое.

Команда Толику:

– Проверь, возьми оружие и добей!

И следующая размашистая длинная очередь – по вагончику, где, возможно, остались охранники с технарями.

На ходу резкий удар прикладом в голову лежащему; хруст черепной кости…

Прыжок внутрь вагончика. Двое распластались на полу, один – раненный, копошится в углу – в руке «лимонка», пальцы судорожно цепляются за кольцо…