Владимир Колычев - Брат, держи удар!

— Но должны же быть свидетели? Кто-нибудь да видел, как ее убили…

— Свидетелей преступления пока нет… Но, пожалуй, ты прав, кто-то должен был все видеть. Измайловский парк — не край света…

— Мотив убийства?

— Вопрос по существу… Я уже наводил справки. Версия убийства с целью ограбления отметается начисто. При ней остались драгоценности, деньги, документы, ключи от машины… Машина рядом. Но ее убили в другой машине. Застрелили и на улицу выбросили… Такая вот петрушка…

— Что скажешь?

— Пока ничего… Но по спине уже мурашки бегут… Не нравится мне все это. Неспроста Тамару убили. Кто-то пытался к нам через нее подобраться…

— Но не смог…

— Поэтому ее и убрали…

— Не захотела она работать на чужого дядю…

— За что и поплатилась…

— Я должен знать, кто этот чужой дядя.

— Узнаем, обязательно узнаем. Всю столицу на уши поставим, но до гада доберемся.

— Это война… — вздохнул Никита.

Только что из одной передряги выбрался. Неужто снова кто-то точит на него ножи?

— Если так, то не сомневайся, удар сдержим и ответ дадим.

— Но лучше упредить противника.

— Хотелось бы… — кивнул Сапунов. — Только бы добраться до этих ублюдков… Ничего, я до них доберусь. Костьми лягу, но доберусь.

— А вот костьми ложиться не надо. Ты мне живым нужен. Мне все живыми нужны… Жаль, Тамару не вернешь… Все вопросы обсудим завтра. Утро вечера мудреней. А пока распорядись усилить охрану отеля. И держи ушки на макушке…

Утром Никита был у Марты в больнице. Еще вчера вечером он приезжал к ней без охраны. А сегодня при нем четыре телохранителя. Двое в его машине. Двое в другой. Положение обязывает. Неведомый противник объявил им войну. Нужно быть готовым к любой неожиданности.

У Марты был сонный вид. Только-только проснулась. И снова тянет спать. Врач сказал — это последствия нервного потрясения.

Из больницы Никита отправился в отель. Там его ждал серьезный разговор с Сапуновым. Нужно было определиться, что им предпринять в связи с гибелью Тамары. Ведь смерть ее не случайна — никаких сомнений в этом нет. Скорее всего это начало войны с неведомым пока противником…

— Значит, вы утверждаете, что этот голос принадлежал Никите Брату? — спросил невысокий кряжистый мужик с лицом землистого цвета.

Оперуполномоченный уголовного розыска. Фамилию Филя пропустил мимо ушей.

Он уже знал, что Тамара скончалась от огнестрельного ранения. Трагическую новость сообщил ему этот самый опер вчера поздно вечером. А сегодня он прибыл к нему домой снова. С допросом.

— Ну, не то чтобы утверждаю, — пожал плечами Филя. — Но вроде бы угрожал мне по телефону он. По крайней мере, я узнал его голос.

— Это точно? Вы не могли ошибиться?

— Да нет… Не мог…

— Вы предполагаете, что между ним и вашей подругой был роман?

— А что, запросто!

— И он мог убить ее из ревности?.. Из ревности к вам…

— Разве я вам такое говорил? — возмутился Филя.

— Не говорили… Но вы могли такое предположить. Хотя бы чисто теоретически…

— Не знаю… Вы милиция, вы преступника ищете, вы и предполагайте… А я ничего не знаю. Не знаю и знать не хочу. Моя хата с краю…

— Тогда последний вопрос… Зачем вы убили свою сожительницу?..

Опер спросил — как молотком по голове трахнул. У Фили белые мухи перед глазами замельтешили.

Но все же до него дошло, что его просто берут на пушку.

— Не надо… Не надо со мной так шутить, — идиотски улыбаясь, попросил он. — А то ведь и заикой могу стать…

— А разве я шучу? — будто удивился мент.

— Так вы сами подумайте, с какой это дури я буду убивать Тамару? Это ее квартира, на нее оформлена. И машина ей принадлежит. А я ей ведь даже не муж. Она курица, которая несла для меня золотые яйца. Зарплата две «штуки» баксов в месяц — это ж ваще. Я ж при ней как сыр в масле катался…

Смертная тоска навалилась на Филю. Как ему теперь быть, несчастному, без Тамары? Где ему жить, кто его будет кормить, одевать?.. Ему стало до смерти жаль себя, он чуть не расплакался.

— Значит, не убивали?

— Нет…

— А Никита Брат мог убить?

— Не знаю. Может, и мог…

Менту до лампочки все Филины переживания. На лице у него улыбка человека, нашедшего клад. С этой улыбкой он направился к телефону.

— Никита Германович, к вам из милиции, — послышался голос охранника из приемной.

Тамары больше нет. На ее месте сидит «шкаф» по имени Федя.

— Пусть проходят, — разрешил Никита.

Но его никто и не спрашивал. В кабинет уже входили люди в форме и в штатском. Лица напряженные, сосредоточенные. За спинами у них замаячили крепкие парни в камуфляже и бронежилетах. Спецназ. Лихо закручено.